– Вы боитесь? – высоким голосом осведомился Симна. Было уже поздно, и его не особенно волновало, что он вдруг обидит какого‑нибудь местного моряка, воняющего рыбьим жиром и ракушками.

Молодой капитан рассвирепел, но, вероятно, вспомнив о будто бы дремлющем, но очень настороженном Алите, проглотил вертевшуюся на языке отповедь, как ложку горького лекарства.

– Я боюсь только того, чего не знаю, а протяженности Семордрии не знает никто. Поговаривают, будто рассказы о землях далеко на западе – не более чем болтовня пьяных матросов и выдумки менестрелей. От экипажей нескольких судов, отважившихся выйти из Трех Глоток Абокуа, чтобы плыть вдоль легендарных западных берегов, доходили слухи об огромных жутких тварях. Я командую этим кораблем по поручению двух моих дядей. Они вверили судно моим заботам, и у меня есть перед ними определенные обязательства, даже если бы мной завладело безумное желание переплыть Семордрию, я все равно не смог бы осуществить подобное предприятие. Лучше и вам от него отказаться.

– Мне знакомо понятие ответственности. – Эхомба говорил спокойно, так как слышал такие же речи от капитанов более чем двадцати других судов. – Я и сам отправился в путешествие при похожих обстоятельствах. – Он посмотрел на юг, дома, а главное – могила благородного человека с дальних берегов, чья предсмертная просьба заставила пастуха спасать таинственную женщину, прорицательницу Темарил.

– Тогда постарайтесь осознать, что Семордрию нельзя переплыть. По крайней мере это не под силу ни одному кораблю, капитану или команде, которые плавают по Абокуа. – Таковы были последние слова капитана.

– И что теперь? – потягиваясь, спросил Симна, когда они возвращались по сходням на деревянный причал.

– Найдем, где переночевать. – Эхомба уже осматривал постоялые дворы и таверны, выходившие на главную набережную. – Завтра попытаемся еще раз.

– Я против!

Угрюмый Эхомба обернулся к другу:

– А что же делать, Симна? Мы не можем перейти пешком Семордрию. И перелететь не можем.

– Господа, господа… нет нужды ссориться между собой. Особенно сейчас, когда я могу помочь вам.

Высокий пастух и коренастый северянин повернулись одновременно. Алита ни на что не реагировал, так как все его внимание было поглощено ведерком, наполненным рыбой для наживки. Три рыболова, которым принадлежало это ведро, вытащили удочки из воды и, выпучив глаза, благоразумно отошли подальше.

Эхомба изучал незнакомца.

– Кто вы такой и почему хотите помочь тем, кого не знаете?

Человек шагнул вперед:

– Меня зовут Харамос бин Гру. Я проходил мимо и случайно услышал ваш разговор с капитаном этого убогого суденышка. Понятно, он отклонил вашу просьбу. – Незнакомец скептически оглядел ближайший корабль. – Я бы не доверил этой лохани перевезти мою задницу на другую сторону гавани, а уж тем более через великий океан! Вам нужен настоящий корабль с экипажем, который привык к подобным плаваниям, а не моряки‑любители, что выходят в море только в хорошую погоду. – Он широко повел рукой.

Эхомба внимательно поглядел на человека, столь небрежно отвергающего профессиональные способности всех, с кем они в этот день беседовали. Несомненно, тип он нахальный, однако отдает ли отчет в своих словах, или попросту бахвалится?

Внешний вид незнакомца ни о чем не говорил. Невысокого роста – на несколько дюймов ниже Симны, Харамос бин Гру тем не менее отличался крепким телосложением, а выпячивающийся животик, как ни странно, при ходьбе не колыхался.