Шульга, не дожидаясь, когда автозак остановится, раскрыл дверь и вылетел на траву. С центра поляны, где он торчал, как труба на авдеевском коксохиме, ему удалось уйти, но спасительная опушка зеленела метрах в пятидесяти. Не успеть, особенно с учетом того, что по нему работают серьезные люди. Однако и торчать у машины – не вариант… Шульга огляделся и обнаружил единственный спасительный путь. Метрах в тридцати от него, прикрытая кустами, темнела не то лощинка, не то овражек…

Краем глаза отметив движение со стороны реки, он вскочил, снимая с предохранителя пистолет, пробежал шагов пять, снова упал на землю и навскидку сделал три выстрела по хорошо различимому силуэту. Стрелявший в него охотник опоздал на долю секунды – нажал на спуск уже в тот момент, когда ему в грудь вошли две тупоносых свинцовых пули. Стрелявшего отбросило, очередь ударила в небо, а Шульга, словно на стометровке из положения «старт лежа», пружиной вскочил, и в три четыре секунды добрался до спасительного убежища.

Весьма относительного, конечно. Потому что расклад ну совсем, как говорится, не в нашу пользу. Охотников четверо, не считая двух конвоиров. Водила точно отминусован, один из охотников вроде тоже. Плюс безоружный кураховский ветеран, который лежит в кабине, он не боец. Значит, Стало быть, их пятеро, и у них минимум один автомат. А реально – так все четыре. Видел он их рожи на блокпосту, такие без оружия мусор выносить не пойдут… И это все против пяти патронов, оставшихся в магазине его ПМа. Скверная арифметика. Ну да ладно, бывало и посквернее.

Шульга чуть обжился в импровизированном окопе, привычно начал оценивать сектора обстрела и опасные направления. Сзади лес, слева река. Справа в полусотне метров торчит, остановившись с простреленным колесом, автозак. Поле боя не безнадежное. Дорога недалеко, не тайга, рано или поздно кто то появится. Лучше, конечно, рано.

Главное – их к машине не подпустить. За ней закрепятся – расстреляют почти в упор….

* * *

На въезде в село, у автобусной остановки, удобно разложившись на складном столике, под пляжным зонтом сидела бабка лоточница. Ричер остановился в метре от нехитрых придорожных товаров.

– Шаман, узнай!

Раненый снайпер неловко, левой рукой, открыл пассажирскую дверь. Высунулся наружу.

– День добрый! Скажите, а тут такая машина милицейская, серый фургон «Газель» с мигалками на крыше, не проезжала?

– Зековозка, что ли? – уточнила продавщица, проявив неожиданно хорошее знакомство с предметом..

– Ну типа, да!

– Голову не морочь. Так и сказал бы, что зековозка, Не, сегодня не было. Точно…

– Уверена?

– Я с десяти утра здесь торчу. Сам видишь, не трасса, народу мало, автобусы в основном, да местные. Брать будете что то? Чай кофе капучино… Морковка свежая, яблочки, огурцы…

Ричер перегнулся через Шамана. Спросил, прерывая маркетинговые усилия продавщицы.

– Слушай, мать, помоги! Они, ну зековозка, через село Донецкое проезжали, там сказали. А потом пропали, будто и не было. Куда могли здесь свернуть?

– Куда тут свернешь? Дорог то больше нормальных нет. Разве что в лес. Там рыбацкая просека…

– Где!?

– Та не дуже и далеченько. Вертайтесь километра на три. Сами увидите, спуск небольшой, и колея через лес к реке. Ну так что, берете? Пирожки свежие!

Ричер развернулся, рванул назад. Вскоре, разглядев прореху в лесной стене, не жалея, обрушил в нее машину.

Не обманула торговка. Из за деревьев сквозь шум ветра и крики птиц доносились звуки автоматных очередей.