– Здесь! Цел! – донесся голос с другого конца поляны.

Сразу на душе стало легко. Все, конец! Задание выполнено. Отряд собран, потерь нет. Теперь осталось только зачиститься и по шустрому уходить. Бо наворочено со вчерашнего вечера столько, что следственная комиссия Верховной рады за два года не разгребет…

– Сколько их? – крикнул он Шульге.

– С оружием – двое. За кустами прячутся, на два часа от направления на меня…

Разведчики, не дожидаясь команды, тут же дали две предупредительных очереди.

– Все! Все! Бл*, сдаемся! – чуть не хором отозвались из травы голоса.

Ричер заглушил двигатель, и на поляне стало вдруг очень тихо.

Он спрыгнул на траву. Возвратил «Стечкин» в набедренную кобуру. Только после этого стал отдавать команды.

Сперва уродам:

– Встаем! Выходим с поднятыми руками!

Потом своим:

– Ласка – к Шульге. Разведка – машину и территорию оцените на предмет двухсотых и трехсотых. Кого найдете – всех стаскивайте сюда. Шаман – пленных цинкуй, мало ли что…

Ричер вышел из за машины. Навстречу ему медленно, покачиваясь, топал Шульга, у него на шее висела Ласка.

Сошлись. Все втроем обнялись.

– Как Еврей? – голос у Шульги был усталый, казалось будто он говорит из за стены…

– Тяжелый. Но два часа назад был живой…

– Охраняют?

– А как же… И кто же это тут тебя убивал?

– Да хрен знает, не успели представиться…

– Ладно, сейчас узнаем.

Шаман подвел к ним двоих с поднятыми руками. Мужики в спортивках, потные и грязные, стояли молча, бросая исподлобья тяжелые волчьи взгляды. Один до сих про сверкал тяжелой золотой цепью, второй, похоже, своей лишился в бою.

– Руки можете опустить. Кто такие?

– Фирма «Бора»… охранная… есть лицензия… нас отправили конвой прикрывать. А тут попытка побега… – ответил один, постарше.

– Ага! – ухмыльнулся Ричер. – Внезапно! Бабушку лохматить не нужно. Боевые стволы у вас как, разрешенные? Или вы их здесь, на поляне нашли?

– Не прессуй, начальник, – без злобы сказал пленный. – И без тебя тошно. Твой зверь Буху и Шмаля завалил. А мы вместе с ними зону пять лет топтали…

Ричер внимательно оглядел «частных охранников».

– И у кого же мы служили, такие красивые? Случаем не у Гиви?

– Не… народная милиция ЛНР… В охране Дремова. А когда его ваши в пятнадцатом положили, на нас МГБ наехало. Забрать на подвал хотели. Вот мы сюда и ушли. Уже года полтора в Харькове кантуемся. Нашлись добрые люди, работу дали.

– Ну чувак, теперь у тебя с работой ближайших лет пятнадцать проблем не будет. Условно досрочное с таким послужным списком тебе увидеть – шо уши без зеркала. Ладно, давай, лезь в машину. Тебе там ездить привычнее, чем моим…

Покончив с пленными, Ричер обернулся к Шаману.

– Что тут у нас?

– В кабине двухсотый, водила. Череп проломлен. В автозаке еще один, целый. В сознании, но от страху заикается. Сепары – два двухсотых, у каждого в корпусе по две дырки. Молодец, Шульга, моя школа!

– Жить захочешь, еще не так раскорячишься, – тихо сказал Шульга.

– Ладно, мемуары потом, на базе! Двигать пора! – подвел итог Ричер.

Трупы забросили в автозак. Туда же успел залезть и первый «частный охранник».

Они все стояли под Крафтером, договариваясь о порядке движения, когда со стороны просеки, многократно усиленный динамиком, раздался ровный суровый голос:

– Внимание! Работает Служба Безопасности Украины! Всем положить оружие и стоять на месте с поднятыми руками!

* * *

Пробить маршрут конвоя для Минеева было совсем несложно.