|
В других частях Галлии могли знать и греческий: язык учили в зависимости от пользы, какую он может принести. Вертикон согласился с Квинтом Цицероном, что в воздухе пахнет бедой. – Все знают, что я – сторонник Цезаря, и на советы меня теперь не зовут, – сказал встрево-женный тан. – Но за последние два дня мои рабы несколько раз видели, как через мои земли шли воины в сопровождении оруженосцев и вьючных животных, словно собираясь на общий сбор. В это время года они не могут идти воевать на чужой территории. Я думаю, их цель – твой лагерь. – Тогда, – оживился Квинт Цицерон, – я предлагаю тебе и твоим людям перейти на мою территорию. Будет, разумеется, тесновато, но мы как-нибудь перебьемся. Иначе, возможно, тебя первого и убьют. – О! – воскликнул Вертикон, чувствуя немалое облегчение. – Из-за нас вы не будете голо-дать. Я переправлю сюда всю нашу пшеницу, всю до последнего зернышка, всех кур и весь скот. И весь наш уголь. – Отлично! – радостно воскликнул Квинт Цицерон. – Перебирайтесь. Не сомневайся, ра-боты тут хватит на всех! Пять дней спустя нервии зашевелились. Не получивший ответа из Самаробривы Квинт Цицерон послал второе письмо. Однако и этого курьера перехватили, но не убили, а стали пы-тать. И узнали, что римляне спешно укрепляют свой лагерь. Вооруженные нервии незамедлительно выступили в поход. Они двигались быстрой трус-цой и всем скопом, ибо не признавали ни строя, ни марша. Каждого воина сопровождал оруже-носец, который нес его щит, и личный слуга с вьючным пони, поклажу которого составляли дюжина копий, кольчуга, если таковая имелась, бочонок с пивом, запас еды, грязно-оранжевая с прозеленью накидка и одеяло из волчьих шкур. Самые легконогие первыми достигли цели, остальные по мере сил поспешали, а последнему повезло меньше всех. Его принесли в жертву Езусу, галльскому богу войны, и вздернули на суку в священной дубовой роще. Целый день нервии стекались к лагерю, в котором стучали молотки и звенели пилы. Стена обзавелась новым бревенчатым бруствером, но дополнительные башни еще не были завершены, и многие тысячи кольев выдерживались на медленном огне для придания им большей прочно-сти. Всюду, где было свободное место, пылали костры. – Хорошо, у нас есть еще ночь для работы, – сказал довольно Квинт Цицерон. – Дикари будут до утра отдыхать. Но нервии не отдыхали и часа. Солнце уже закатилось, когда тысячи их атаковали лагерь, забрасывая ров вязанками хвороста и используя причудливо оперенные копья как опору, чтобы взобраться на бревенчатые стены. Но девятый легион их уже ждал. Одни солдаты сталкивали дикарей с бруствера осадными копьями, другие, стоя в еще недостроенных башнях, использова-ли их дополнительную высоту, чтобы точнее метнуть свои pila в противника. И все это время баллисты швыряли двухсотфунтовые камни в самую гущу противника. К середине ночи штурм прекратился, но нервии, удалившись на безопасное расстояние, все еще продолжали дико вопить и плясать, размахивая горящими факелами. Их зубы блестели, глаза сверкали, а разрисованные голые торсы производили жуткое впечатление. – Страшно, ребята? – кричал Квинт Цицерон во время обхода лагеря, проверяя костры, ар-тиллеристов, снявших свои кольчуги, вьючных животных, беспокойно всхрапывающих и бью-щих копытами в стойлах при таком шуме. – Действительно, страшновато. Но зато нервии дают нам свет, чтобы мы могли достроить башни! Давайте, парни, работайте энергичней! Тут вам не гарем Сампсикерама! И в этот момент у него заныла спина. Острая боль пронзила левую ногу, он захромал. О, только не сейчас! Только не это! Такие приступы вынуждали его с неделю отлеживаться, стеная от боли. Но от него сейчас столько зависит! Как он может лечь? Если командир не устоит на но-гах, что будет с моральным духом войска? Квинт Цицерон стиснул зубы и продолжил обход, хромая и где-то находя силы улыбаться, шутить, подбадривать приунывших, говорить людям, какие они смелые и как хорошо, что нервии освещают им небо… Нервии атаковали каждый день, пытаясь забраться на стены, и каждый день солдаты девя-того их отбрасывали, а потом бревнами с длинными крючьями выкидывали тела и фашины изо рва. |
