|
По вечерам у меня не будет надежды, что после долгих и изнурительных дипломатических баталий я смогу отдохнуть, что какая-то другая женщина сможет меня успокоить и развлечь, кроме той, которой мне не хватает. И я буду мечтать о ней в одиночестве, надеясь, что и она... Прижав лоб к его плечу, она сначала легко улыбнулась, затем рассмеялась. Она подняла голову. - Я не верю ни единому вашему слову, и вы не разжалобите меня рассказами о вашей горькой судьбе. Я не сомневаюсь лишь в последней части вашей речи. Она приложила пальцы к его губам, чтобы помешать ему возразить. - Никаких обещаний... я вам уже сказала, что не верю ничему и не собираюсь верить... Я даже не хочу думать, представлять себе, воображать, что вы собираетесь жить без меня... Остальное не важно! Все равно! Какая разница кем вы будете вдали от меня! Вы будете вдали от меня. Как я смогу вынести это! И она снова разрыдалась. - Я умру... Она прижимала голову к его груди, она обнимала его так крепко, словно хотела до отказа взять запасы его страсти, его запах, все, что она любила в нем. Его руки вокруг ее стана. Эта вибрация жизни пронзала его сильное тело, проявлялась в его жестах, его выражениях, вызывала у нее каждое мгновение опьянение и негу, которыми она в тайне наслаждалась и которыми она жила. Он был такой энергичный, что другие, все остальные, казались ей не просто медлительными, а почти мертвыми, но мертвыми от скуки. - Итак, - сказал он, - вы действительно не желаете поверить, что я буду очень несчастен без вас?.. - Нет. У меня нет никакого доверия. Я слишком хорошо вас знаю! Вы испытываете огромное удовольствие, властвуя над людьми, противостоя интригам, разрушая преграды, строя из ничего и возрождая то, что было разрушено. Вы мужчина. Даже сам король - всего лишь ставка в вашей игре. Вы не сомневаетесь в том, что сумеете обмануть его, если вам представится подходящий случай и возможность. Перед вами слишком много дел и слишком много грядет подвигов, вы и не заметите, как пройдет время! - А вы, мадам, разве не будете испытывать то же самое? - сказал он, держа в своих сильных руках ее голову, так, чтобы она смотрела ему в глаза. - Ведь я тоже вас отлично знаю. И слава Богу, любовь, которая дана вам, будет вам помогать во время моего отсутствия, и я знаю, что вернувшись, найду вас победившей все беды, ваши и мои, и еще более похорошевшей. - Допустим. Я должна подчиняться и мириться с тем, к чему меня обязывает положение супруги. Оно более тяжелое, чем ваше, потому что мужчины всегда куда-то уезжают. - Иногда и женщины тоже. Вы принижаете место, которое занимаете в моей жизни. Это я буду страдать, при виде того как вы удаляетесь от меня, возвращаетесь в Голдсборо, чтобы продолжать жизнь, к которой я в течение долгих месяцев не буду принадлежать, у меня не будет права изливать боль или по меньшей мере беспокойство и, я знаю, вам это понравится, мою ревность, которая охватывает меня при мысли, что вы снова одна, вы хозяйка вашей жизни. И я не говорю о том, что ситуация в Америке может усложниться. Я ведь понимаю, что вы можете оказаться в опасности. Эти слова, в которых она чувствовала искреннюю озабоченность, помогли ей взять себя в руки. - Я сама гарантирую свое поведение. Я за себя не боюсь, вы можете ехать спокойно. - Итак, ответьте мне тем же. Поверьте тому, что я говорил о моей любви к вам. Тогда я смогу выпутаться из любой ловушки. Ваше безграничное горе не имеет оснований. Давайте поразмыслим хладнокровно: нам предстоит провести зиму друг без друга, но это не значит, что мысленно мы не будем друг с другом. |
