|
Поверьте тому, что я говорил о моей любви к вам. Тогда я смогу выпутаться из любой ловушки. Ваше безграничное горе не имеет оснований. Давайте поразмыслим хладнокровно: нам предстоит провести зиму друг без друга, но это не значит, что мысленно мы не будем друг с другом. Миссия, возложенная на меня господином де Фронтенаком - это дело чрезвычайной важности. Вам это известно так же как и мне. На этот раз я думаю, что наше вмешательство перед королем необходимо: одно слово может спасти положение и может его погубить. На карту поставлены бессмысленные войны, мучительные ссылки. И во время этой борьбы вы будете рядом со мной, как и я буду рядом с вами... Так, словно расставляя пешки на опрокинутой шахматной доске, а пешки в этой игре казались самыми разумными и простыми фигурами, ему удалось смягчить ее реакцию, ее слепой и яростный отказ. В его руках, прижимающих ее к нему, она согласилась признать, что, да, высшая сила, которая управляла их судьбами и судьбами их детей, их душами, их друзьями и союзниками, в игре обязывала их совершить эту жертву. Что, если посмотреть внимательнее, да, соотношение пользы и испытаний в этом деле, сводилось к максимуму выгод и минимуму препятствий. Все будет хорошо, она не уставала повторять это про себя. Месяцы разлуки пролетят очень быстро. И действительно, она в это верила. Она знала, что все будет хорошо. Она видела, как он переплывает море без всяких приключений. Попадал ли он когда-нибудь в плен? Терпел ли кораблекрушение? Она видела, как он причаливает и высаживается на берег Франции, где его сторонники, сгруппировавшись, образуют вокруг него защитное полотно. Она видела его возле короля. Чего проще и естественнее? Вельможа королевства, представитель старинного рода, занимает место среди равных. “Рано или поздно это должно будет случиться" - сказал ей Молин. Король! Жоффрей де Пейрак! Двое мужчин, которые имели намного бы меньше сложностей узнать друг друга и понять - плевать на обиды прошлого и сентиментальности - если бы причина этого возвращения и внезапного сбора был бы тем, что задевало обоих за живое: власть короля Людовика Четырнадцатого над Америкой. Людовик Четырнадцатый любил все проверять сам. А она доверяла Жоффрею. Он был так силен и ловок. И у него был такой ясный и всеобъемлющий взгляд на вещи... Глава 26 Наутро, выходя, она обнаружила маркиза де Виль д'Аврэ, который ждал ее и взял ее под руку. Шагая по песчаной дороге, ставя ногу и конец трости с обычным для него изяществом, он начал говорить о королевских садах. - Я не говорю вам о садах и парках большого размера, но лишь об огородах. Их величие, рожденное из красоты всех фруктов, овощей, цветов, выращенных и посаженных со вкусом и согласно науки, восхищает при первом же рассмотрении, словно оказываешься на пейзаже какого-нибудь художника. Что до запахов, то аромат груш возле стены ста ступеней, против которой король велел посадить пятьдесят груш, этот аромат, особенно усилившись в тепле лета, вызывает в памяти и чуть ли не ставит перед глазами создания, похожие на вас. - Почему вы говорите мне об этих утонченностях, когда мы находимся вдалеке от них и к тому же в рамках дикой природы и природы неблагодарной, а уж о запахах я и не говорю, одна тресковая печень. А в Вапассу мне так и не удалось заставить нормандскую яблоню зацвести. - Если я в качестве контраста описываю королевские сады, это значит, что я знаю, что ваша любовь к жизни делает вас чувствительной к таким картинам и может заставить вас захотеть увидеть их вновь. - Этьен, вы знаете, что я не могу сопровождать господина де Пейрак, вам это прекрасно известно. Все удерживает меня в Америке. Мое место возле детей, наших друзей и компаньонов и я добавлю, без принуждения, что буду жить здесь в отсутствие моего мужа и не знаю, вернусь ли в Европу когда-нибудь. |
