|
Но в нее посвящены немногие. Вот почему мужчина не перестает испытывать силу своего оружия на слабом, не оставляя ему почти никакого выхода. Ты мне скажешь, что я тоже мужчина, но как моя жена и сын, я ничего не имею, я - раб. Нужно быть заключенным, попавшим в руки более сильных, чтобы понять проклятие, которое довлеет над женщинами, и детьми, и слабыми. Ибо я прошел от слабости ребенка к слабости угнетенных. Продавцы-арабы оторвали меня от моего племени, когда я был так юн, что меня еще не отправили на охоту за первым львом, что доказало бы, что я стал мужчиной. Арабы увели меня в пески, избитого, голодного, и я не был так красив или так молод, чтобы понравиться паше, не был так силен, чтобы носить портшез, слишком слаб, чтобы перенести операцию для евнуха. Я был ничем, мое тело было так истерзано, что я не мог быть достаточно почтителен по отношению к продавцу. В Ля Рошели меня купил Амос Маниго, каким бы бесполезным я ни был, и в его доме я узнал о вере в Бога, пришедшего, чтобы защитить слабых и угнетенных... Какая мне разница, что хозяева потеряли нить доктрины. В их доме он, Бог, которого распяли, шептал мне: "Я пришел ради тебя. Узнай мой язык и мою власть... когда она открывается для защиты слабого и невинного, магия - это инструмент Бога". Он отдышался и, прежде, чем ей удалось прервать его, он заговорил еще пуще: - Ты забыла, что Иисус был магом, он прославился при помощи этого оружия. Кто из людей был более слаб, чем он? Человек низкого происхождения, ремесленник, зарабатывающий на хлеб трудом собственных рук, бедный гражданин порабощенной нации! Кем был этот молодой человек, который, несмотря на всю свою власть, не смог противостоять силе и оружию?.. Ему во всем было отказано в годы детства, юности, кроме унижения... Магическая сила стала его оружием. Он изгнал демонов, которые терзали бедных людей и были повсюду, он умножил хлебы, вылечил калек, оживил мертвых... А его последователи, первые христиане? Бедные, как и он, незнающие, кем они были без этого чуда, перед которым могущественные и богатые люди, а также левиты падали и только и могли сказать: “Верую..."? - Сирики, ты совсем меня запугал. Не знаю, что и сказать!.. Незамедлительно негр обратился с несколькими словами на родном языке к мальчику, который ответил ему непонятными фразами. Все последующее произошло очень быстро. - Он говорит, что уверен, что победит демона этой женщины, если у него будут какие-нибудь предметы, ей принадлежащие, или которых она касалась, а еще лучше, если ему дадут обрезки ее ногтей или пряди волос... - Предметы! Обрезки ногтей этой женщины? Да вы с ума сошли! Кто осмелится хранить малейшую вещь, принадлежащую ей. Даже если они и были, то их давно выбросили или сожгли с молитвами о спасении. Я знаю, что мадам Каррер избавилась даже от иголок, которыми зашивала ее одежду. Сирики подумал и предложил: - Если мы спросим тех двух женщин, которые приехали из Квебека и недавно ее видели? Все направились на поиски Дельфины и Ля Поллак. Обе издали громкие крики. - Предмет? Вещь этой твари! Храни нас Бог от такого! Да мы бы сразу бросили ее в огонь. Во всяком случае мы при виде ее смылись, не собрав толком собственные вещи. В ответ на такое заявление Аристид Бомаршан скорчил гримасу, потому что нес багаж мадам Гонфарель и знал, что вышеозначенные "собственные вещи" были собраны очень старательно, и сумки были очень тяжелы. Поскольку разговор шел в "Гостинице при форте", мадам Каррер подошла и объявила, что выбросила не только иголки, которыми она чинила платье герцогини, но даже нитки, хотя все швейные принадлежности стоили в этих краях очень дорого. |
