|
Долгое время они оставались узниками черной дыры, и, выйдя из дома, они насладились бы солнечными лучами. Перво-наперво она постаралась разработать его суставы, сгибая и разгибая его ноги в коленях. Он кричал от боли. Она заметила, что его конечности не гнулись. - Сегодня вы постараетесь сесть, - сказала она, протягивая ему руки, чтобы он смог опереться на них. Пришел момент, чтобы его воодушевить и заставить двигаться больше. Он выздоравливал, но медленно. Однажды он поднялся, исхудавший, изнуренный, похожий на сломанную куклу, но теперь ему удавалось переставлять ноги, а она поддерживала его, обняв одной рукой за плечи. С другой стороны ему помогал Шарль-Анри. Когда погода улучшилась, она решила сделать вылазку вместе с ним и детьми. Холод по-прежнему был сильным, но солнце светило вовсю. Анжелика открыла дверь. Они высунули нос наружу, и сразу же солнечные лучи принялись ласкать их лица. В такую погоду даже медведи выходили из берлог, чтобы насладиться светом, а потом уснуть еще крепче. В прежние времена обитатели Вапассу частенько совершали такие вылазки. Они ходили друг к другу в гости, дети резвились и играли на снегу. Анжелика и Жоффрей поднимались на башенку и глядели сверху на оживленную возню вокруг деревянной крепости Вапассу. Детские голоса раздавались далеко по округе. Когда отец д'Оржеваль избавился от повязок, Анжелика нашла вещи Лаймона Уайта, чтобы одеть его. Она дала ему гетры, башмаки, накидку и шапку из меха и не смогла удержаться от вопроса, не шокирует ли его носить одежду пуританина из Англии, у которого отрезали язык по обвинению в безбожии. Он вздрогнул и ответил: - Как вы осмеливаетесь насмехаться над тем, что вас предали? Вся эта греховная братия вокруг вас послужила причиной вашей гибели. Поскольку он стоял, а Анжелика и Шарль-Анри поддерживали его под руки, она терпеливо сдержала гнев. Она была неосторожна. Она не приняла в расчет, что эти слова, несправедливые и возмутительные, всколыхнули в ней волну гнева. Дело начиналось плохо. Она допустила ошибку, потому что не отказалась от своего намерения и решилась на прогулку. Но она страшно рассердилась на него. - С вами я постарею на десять лет, - сказала она. Но он не понял. Все его силы уходили на то, чтобы с трудом передвигаться по коридору. Каждый шаг причинял ему страдания. Выбравшись за пределы дома, они оказались на равнине. И тут перед глазами Анжелики возникли обугленные руины форта Вапассу. Она всегда избегала смотреть в ту сторону, но сегодня ее раздражение послужило причиной этого сознательного и добровольного взгляда. - Посмотрите! - вскричала она, обращаясь к мужчине, стоявшему рядом с ней. - Вот - плод ваших трудов! Можете радоваться! Вы жалуетесь на ваших друзей, на ваших приверженцев, которые предали вас... Однако же, они отомстили за вас... Вы выиграли. Ибо последние слова мученика - святы для кого бы то ни было. И вот результат! Эти жестокие слова слетали с ее губ. Она долгое время проговаривала их про себя и даже по несколько раз, иногда она произносила их вслух. - А ведь требовалось так мало, чтобы все спасти! Стоило только бедному Эммануэлю открыть рот... перед смертью... - Перед смертью?.. Эммануэль?.. Вы же сказали, что его помиловали! - Ирокезы - да! Но его убили ваши! Он умер... Он умер, чтобы никто не узнал правды о вашем падении... Он появился в саду Салема, чтобы поговорить со мной. |
