Брид встала. Она озабоченно смотрела вокруг, то расправляя руками складки платья, то убирая от него руки.

— Что-то случилось.

Адам смотрел на нее, и ему передалась частица ее беспокойства.

— Может спрячемся?

Она покачала головой, сконцентрировав внимание, и он умолк.

— Мой дядя, — вдруг прошептала она. — Он здесь, в моей голове. Вижу кровь! Кто-то ранен. Гартнайт! — Она побледнела как полотно.

Он не спрашивал ее, как она узнала об этом. Охваченный волнением, он заерзал позади нее.

— Что делать? — спросил он, тяжело дыша.

— Ждать. — Она подняла руку, жестом призвав его вернуться, затем повернулась к нему. — Сюда! — крикнула она. Она уже бежала к деревьям.

Они увидели Гартнайта, лежавшего под старой сосной, его голова покоилась на коленях матери, лицо было мертвенно-бледным, а глаза закрыты. Его жакет на уровне плеча был окровавлен.

Джемма взглянула на них.

— Брид? — В одном слове содержалась отчаянная мольба.

Брид уже опустилась на колени около брата, водя руками над его телом, едва касаясь его, словно нащупывая раны.

— Как он? — Адам встал на колени рядом с ней. Он неуверенно улыбался, глядя на Джемму, и робко вытянул руку, чтобы похлопать ее по плечу.

— А-дам. Хороший мальчик. — Лицо Джеммы было усталым, но она сумела улыбнуться ему в ответ.

— Что произошло?

Она покачала головой.

— Сломалось дерево. Гартнайту следовало знать, что нельзя там находиться. — Она жестом указала на упавшие с подгнившего сломанного дерева ветви, рядом лежал топор, которым Гартнайт, видимо, работал, когда получил удар. Брид сорвала с него пропитанные кровью куски рубашки. — Это проделки Бройчана. Он сделал это, чтобы наказать меня. — Она плотно сжала губы.

— Бройчана? — Джемма в ужасе взирала на нее.

Брид взглянула на нее, ее лицо было суровым.

— Бройчана. Довольно. Я помогу ему. Ему больно. — Она посмотрела на Адама. — Я усыплю брата, и мы промоем рану.

Он не стал спрашивать ее, каким образом.

— Я принесу воды?

Она кивнула.

— Да. И мху. Из деревянного ящика под светильником.

— Мху? — Он заколебался, услышав это слово, но она уже разрезала рубашку брата ножичком, который носила в поясе.

Адам наполнил кожаное ведро холодной водой из ручья и нашел мох, как она и сказала, в избе, в ящичке под бронзовым подсвечником. В ящичке находились также баночки с мазью. Он осторожно понюхал их и решил забрать все.

Брид одобрительно кивнула, когда он положил рядом с ней свои находки. Гартнайт лежал тихо со спокойным лицом и закрытыми глазами. Адам наблюдал, как Брид, аккуратно и умело промыла глубокую рану от ушиба, которую она обнажила на ключице Гартнайта, и промазала ее принесенным им мазями. Убедившись, что рана чисто промыта и промазана, она обложила рану мхом и с помощью Адама перевязала ее собственным поясом.

Она взглянула на Адама и одарила его мгновенной озабоченной улыбкой.

— Из тебя получится хороший целитель.

Он улыбнулся.

— Я хочу стать врачом, когда вырасту.

— Врачом?

— Целителем.

Она кивнула.

— Хорошо. Теперь Гартнайт должен прийти в себя. — Она приложила ладонь ко лбу находящегося без сознания молодого человека и спокойно сидела с закрытыми глазами.

Адам наблюдал за ней, заинтригованный.

— Что ты делаешь? — прошептал он наконец.

Она взглянула на него с удивлением.