Любовницам помогают. Ведь бедняжки лишены домашнего тепла и заботы. Им открывают маленькие женские бизнесы: бутички, салоны красоты или турагенстства, организуют прослушивания, устраивают роли, продвигают в ротации. Наигравшись, любовниц пристраивают по жизни, как котят, чтобы потом совесть не болела за тех, кого приручил.

Многие девчонки останавливаются на этом, живут в своём собственном мирке, сходят с дистанции и выходят потом за дураков или альфонсов. Но я знала, чего хочу. Статуса. Положения. Фамилии. Мужа.

Фила я заметила на Кубе. Остров Свободы, дорогих сигар и дешёвых шлюх. Странное место для богатого русского. «Золотую сотню» Форбс я знала лучше, чем алфавит. Филипп Затонский, вице-президент и совладелец банка «ИнТех», восемьдесят второе место. Скромно, если не знать, что за этим стоит два с половиной миллиарда долларов личного состояния.

Меня притащила на Кубу подруга Катя Санчес. Её муж был испанским танцовщиком, а сама Катя раскручивала папиков на съёмки клипов в самых безумных уголках мира. Думаю, ей просто нравилось тусоваться. Катя была энергичной маленькой брюнеткой с выбритыми висками и сочной, великоватой для её роста задницей. Всё её тело покрывала вязь причудливых разноцветных татушек, которые она умудрялась дополнять в каждой новой стране. Мужики старше пятидесяти от Кати просто млели. Хорхе Санчес совсем не говорил по-русски, ебал всё, что движется, любого пола и не мешал жене заниматься искусством. Удивительно гармоничный брак.

В дизайнерских тряпках я ходила по грязным улицам Гаваны, в драных джинсовых шортах гоняла мяч с местными чикос и плескалась в бирюзовой воде Карибского моря вообще без всего. Катя была в восторге, папик в экстазе, Хорхе причмокивал губами, называл pequenachupa-chupa, и мечтательно закатывал глаза. Через два дня съёмочный табор уехал, а я осталась.

«Может, это и есть твой настоящий дом? – говорила мне Катя, то и дело порываясь обнять. – Здесь, на Кубе, среди невиданной природы и незнаемых ранее людей ты найдёшь покой».

Мне было срать на Кубу. Я наблюдала за Филиппом. Пока Катя не скрылась за горизонтом, я даже дышать боялась в его направлении. Как редкую краснокнижную птицу, я берегла его от браконьеров. Это не лысые потеющие папики, которые самоутверждаются за счёт своих бабок. Эти люди уже всё и всем доказали. Высшая лига. Так высоко я ещё не забиралась.

Очень осторожно, словно разглядывая древний пергамент, который грозит рассыпаться прямо в пальцах, я приближалась к Филиппу. Переехала ближе. Его отель я бы не потянула, но, к счастью, в лобби пускают всех, кроме оборванцев, а я выглядела представительно. Я растягивала крохотную чашку кофе с корицей на несколько часов, выжидая, пока чета Затонских не спустится к завтраку. Изучив их привычки, я заранее занимала соседний стол и, навострив ушки, ловила обрывки разговоров.

Мадам Затонская выглядела старше мужа, хотя в сети я узнала, что они ровесники. Школьная любовь, ранний брак, два десятка лет вместе. Она уже вступила в борьбу с неумолимым временем, но вела её нехотя и постепенно проигрывала. Фил же, подтянутый и худощавый, выглядел лет на десять моложе, и это её раздражало. Я уже тогда про себя называла его Филом, услышав раз омерзительное обращение «Филя». Филиппа передёргивало каждый раз от такого прозвища, но супруга этого или не замечала, или игнорировала.

Светлана Затонская пережила взлёт мужа, но так и не осознала этого. Она не видела рядом с собой олигарха, небожителя, вершителя судеб, человека, способного купить небольшую страну. Для неё это был зануда Филя, с несмешными шутками и дурными привычками. Она быстро привыкла к удобствам, которые давали деньги, но не задумывалась о том, откуда они взялись.