Наглотавшись снега в свое удовольствие, он вернулась за руль «тойоты».

Всего лишь в десяти милях от дома она проехала мимо автостопщика, который с обреченным видом голосовал в темноте.

«Наплевать и забыть», – подумала Иссерли, оставив его за спиной, и начала долгий подъем в гору.

Но тут в ее голове словно под воздействием какою-то таинственного фотографического проявителя начало возникать отчетливое изображение автостопщика. Он с первого взгляда произвел на нее благоприятное впечатление, и именно поэтому на него стоило посмотреть во второй раз. К тому же было всего лишь начало шестого, летом в это время еще совсем светло. Вполне возможно, что те, кто отправляется в путь в это время, находятся в здравом уме и памяти. Не стоит так легко отказываться от удачи, когда та сама катит тебе прямо в руки.

Иссерли повернула назад, выполнив поворот со всей возможной тщательностью и аккуратностью. Никто не отреагировал на это ни гудком, ни миганием фар – для всех остальных участников дорожного движения она была не более чем просто еще одним собратом-водителем. Она уже не чувствовала себя такой опустошенной, как час назад: питание пошло ей на пользу.

Автостопщик, когда Иссерли проехала мимо него по другой стороне дороги, показался ей мрачным, но не агрессивным – по крайней мере, таким он ей увиделся в то мгновение, когда возник в лучах ее фар. В руках у него не было никакой таблички, и, возможно, для такой погоды он был несколько легкомысленно одет, но никакой чрезмерной экстравагантности в его наряде не отмечалось. В конце концов, на руки он надел кожаные перчатки, а его кожаная куртка была наглухо застегнута на молнию. Снежинки блестели на его темных волосах и усах и на плечах куртки. Он был высоким для шотландца и очень хорошо сложенным. Уловив признаки нетерпения на лице автостопщика, Иссерли решила, что тот уже почти дошел до положенного самому себе предела, после которого намеревался оставить всякие попытки поймать машину.

И тогда она снова развернулась и поехала назад, чтобы подобрать его.

Автостопщик наклонил лицо к дверце, в которой Иссерли до половины опустила стекло.

– Плохая погода для прогулок, – заметила она осторожно, надеясь вызвать его тем самым на откровенность.

– На работу устраивался, – ответил он, роняя капли растаявшего снега с усов. – Собеседование закончилось позже, чем мне обещали. Через час автобус будет, но я решил: дай, думаю, попутку поймаю.

Иссерли открыла дверцу, смахнув рукой пустые пакеты из-под картофеля с сиденья.

– Спасибо, – сказал автостопщик, так и не улыбнувшись. Вместо улыбки он шумно и тяжело вздохнул – очевидно, в знак признательности. Стянув перчатки, он пристегнул ремень, продемонстрировав татуировки в виде двух летящих ласточек – по одной на каждую руку, – вытатуированных в ложбинках между большим и указательным пальцем.

Уже трогаясь с места, Иссерли кое-что вспомнила.

– Сегодня суббота, – сказала она.

– Да, – согласился он. – Но у меня было собеседование не на бирже труда, а непосредственно с работодателями, – Он быстро посмотрел в сторону Иссерли, словно пытаясь убедиться, что той вполне можно доверять, а затем добавил: – Я соврал им, что оставил машину тут неподалеку.

– Работу сейчас найти непросто, – поддакнула Иссерли. – Иногда приходится идти на ухищрения.