Странное дело: в русской (и не только) литературе невозможно найти двух других столь же масштабных и столь же идеологически/эстетически разных писателей современников: подвалы сознания против диалектики души.

Даже их личные отношения (точнее – отсутствие оных) отдают мистикой: Достоевский и Толстой жили в одно время и очень высоко ценили прозу друг друга и тем не менее умудрились ни разу не встретиться лицом к лицу.

Однажды они оказались в одном зале, в 1878 году, в Петербурге, на лекции Соловьева. Но даже это совпадение места и времени не превратилось для них в полноценную встречу. Их общий друг, критик/философ Николай Страхов, тоже был там и вполне мог их познакомить. Но – не стал. Почему – непонятно.

И вот еще интересный факт: незадолго до смерти Достоевский активно читал Толстого; и сам Толстой перед тем, как уйти из Ясной Поляны, перечитывал «Братьев Карамазовых».

>>> 

В XX веке такой же причудливый, симметричный тандем составили, мне кажется, Хорхе Луис Борхес и Владимир Набоков. Они родились в разных странах, но в один год; а умерли в разные годы, но – в одной стране. В Швейцарии.

И чем громче звучали их имена, тем больше смысловых перекличек появлялось в их текстах и биографиях.

Как и Толстой – Достоевский, эти двое ни разу не пересекались лично, даже в одной аудитории не бывали (а жаль), не вели переписку и совсем ничего не написали друг о друге (что очень очень странно). Борхес упомянул Набокова лишь однажды, да и то (какая ирония) в своем предисловии к «Бесам» Достоевского (это забавно еще и потому, что Борхес, конечно, знал об отношении Набокова к последнему; сам Борхес, к слову, был в команде Достоевского). Набоков несколько раз упоминал Борхеса в своих интервью. Впрочем, делал он это в присущем ему крипто поди разберись что имеется в виду стиле.

Вот, например: «Упомянутых драматурга (Беккета) и эссеиста (Борхеса) воспринимают в наши дни с таким религиозным трепетом, что в этом триптихе я чувствовал бы себя разбойником меж двух Христосов».

Ну или вот такой факт из биографии: в романе Набокова «Ада» автором «Лолиты» числится писатель Осберх.

Оба писателя много лет посвятили преподавательской деятельности, читали лекции по литературе и написали сотни страниц толкований и комментариев к классике. Особый интерес оба питали к Сервантесу и Джойсу.

И все же к книгам они относились по разному.

Неплохой иллюстрацией их отношений (точнее – отсутствия оных) может служить роман Набокова «Бледный огонь».

Роман входит в сотню самых важных текстов XX века по версии журнала Time (вместе с «Улиссом», «Радугой тяготения» и «Бесконечной шуткой»). И все же в России именно этот текст мастера почти – или совсем – не знают: у нас Набоков – автор «Лолиты», иногда – «Дара», «Защиты Лужина», «Других берегов» и «Приглашения на казнь». Остальных книг он словно бы и не писал.

И это странно. Ведь «Бледный огонь», пожалуй, один из самых хитроумных, необычных и мастерски сделанных романов за всю историю литературы. И слово «роман» я здесь использую лишь за неимением более точного определения.

На первый взгляд «Огонь» кажется по настоящему борхесовским текстом. Ведь, строго говоря, именно Борхес изобрел (или – сделал модным) жанр под названием «комментарий к вымышленному/ненаписанному роману» .

«Бледный огонь» – это построчный комментарий к поэме вымышленного поэта, написанный – скорее всего – вымышленным (если не вымышленным, то уж точно сумасшедшим) человеком.

Идея написать роман комментарий пришла к Набокову в конце 50 х, когда он работал над подробным англоязычным комментарием к «Евгению Онегину».