Уже в поезде в вагоне для солдат, все новобранцы РОА в полевой форме с касками и винтовками, вспоминали школу и девочек-связисток. Серега жалел, что их так скоро отправили, и Андрей не сумел свести их.

— А ему-то как обидно! — засмеялся Игнат Васильев. — Девка почти была в его руках, а он так и не сдернул с неё форменную юбку.

Все засмеялись. Андрей улыбнулся, но ничего не сказал.

Но не всем хотелось говорить о женщинах.

— Скоро будем на фронте, — сказал Алексей Воинов. — Меня это не радует, скажу вам честно. Вроде много думал про это, а теперь…

— Фронт есть фронт. Я сам не новичок, — ответил Игнат. — Но на стороне немцев, как и вы впервые. Есть про что подумать перед сном. Потому лучше о бабах болтать сейчас.

— У нас впереди тьма, а ты о бабах, — Алексей отвернулся от Игната.

— Лучше не думать о том, что будет на фронте, — повторил Игнат. — Лучше от этого не станет.

— Ненависти к большевикам поубавилось, Игнат? — спросил Андрей. — Ты стал сомневаться?

— Нет, не поубавилось. Но среди тех, с кем станем воевать не только большевики. Тем бы я глотки рвал за милую душу. Но эти не любят лезь под пули. Все больше отсиживаются за спинами рядовых солдат.

— А по мне раз идут в бой за красных, так сами виноваты, — мрачно сказал Иван Остапчук. — Мы солдаты РОА. И думать в бою будет некогда.

— Это верно, — согласился Роман Воинов. — Раз перешли к врагу, и раз нас пометили кровью — станем сражаться на другой стороне.

— Не напоминай про кровь, — одернул Воинова Серега. — Скоро мы сами себя еще раз кровью пометим. Да и не в этом дело. Вы лучше скажите про иное.

— Про что? — спросил Серегу Игнат.

— Есть ли шанс у немцев победить в этой войне? Это ведь всех волнует.

— Нет у них никаких шансов, — сразу сказал Алексей Воинов. — Это и слепому видно.

— Да ни хрена еще не видно, — заявил Остапчук. — Немцы сильны и сдаваться не собираются. Ну, выпрут их красные за переделы СССР, и остановятся на старой границе.

— Остановятся? — усмехнулся Андрей. — Ты настолько слеп, Ваня, или так глуп? Красные не остановятся. Они пойдут до самого Берлина! А может и дальше!

— Согласен с Андреем! — сказал Серега. — Останавливаться они не станут! Но согласен и с тем, что и немец силен. На своей территории они могут и красных остановить. Там их сила!

— Не думаю, — покачал головой Алексей. — Красных уже не остановить. Немцы выдохлись и теперь только могут защищаться, но и то вяло. Их силы истощились. Все!

— Ты только не кричи про это, — предостерег Алексея Игнат. — А не дай бог офицеры услышат. Наш Артюхин еще ничего, а иные могут и донести. И вместо фронта поедешь в лагерь. А там шансов нет вообще.

— А так есть? — спросил Алексей.

— Прекрати, брат! Сколько можно? — осадил брата Роман Воинов. — Ты мужчина или баба? Сколько можно причитать и копаться в себе? Что случилось, то случилось…

* * *

Алексей вспомнил, что это он сдался первым и брат последовал за ним. Он испугался в бою и поднял руки. А не сделай он этого, Роман бы погиб рядом с ним и стали бы они героями. И, может быть, их и наградили бы посмертно. Но он захотел жить. Что-то внутри него кричало, что нужно сохранить жизнь любой ценой. И если бы было время подумать, он поступил бы иначе.