— Дивизия, — усмехнулся поручик. — Скажешь тоже. Какая там дивизия. Название одно.

— Может и так. Мне сегодня конец и так и так. Пришло мое время.

— Ты погоди хоронить себя раньше времени, — успокоил связиста Артюхин.

— А я и не хороню, поручик. Но мой час приближается, и сделать ничего нельзя.

— Тебе кто про это нашептал, солдат? Или гадалка в роте завелась?

— Сон мне был с видением, поручик. И предвещает он — смерть.

— А ты не верь снам, солдат. Штурмовики пройдутся сперва по позициям панцер-дивизии. Может еще и поживёшь…

* * *

Солдаты роты вжались в окопы, как приказал поручик. Артиллерия врага мешала позиции с землей. Но Артюхин знал, что большого вреда от этого роте не будет. Красные как всегда пожалеют снарядов, и подготовка будет иметь больше психологический эффект для тех, кому предстояло подняться в атаку под пули.

Андрей стащил пулемет вниз и залег рядом, зажав уши руками. Его каска скатилась вниз и валялась у его ног. Одевать её уже не было времени, и голова его прижалась к коленям. Он вздрагивал при каждом взрыве.

«И что скал бы сейчас товарищ старший майор Нольман? — думал он. — Что мне делать, когда наши в атаку пойдут? Стрелять? Делать вид что стреляю, и пускать очереди поверх голов? Но со мной Серёга рядом. Он что на это скажет?»

Серега лежал, привалившись спиной к стенке окопа. Каска съехала на глаза. Он не поправлял её. Он был спокоен и думал, что хорошо бы его сейчас накрыло снарядом и разметало в клочья. Тогда его карьера в РОА быстро закончится. Но смерть в этот день ему не была написана на роду…

* * *

После артподготовки и налета советских штурмовиков окопы гренадерского полка снова ожили. Убитых и раненных в первом эшелоне обороны было совсем не много. От «летающей смерти» — ИЛ-2 — больше пострадал второй. Там погибло около 15 солдат и два офицера.

— Всем приготовиться! — раздался крик Артюхина. — Это еще не страх был! Страх впереди!

Андрей снова вытащил пулемет. Серега приготовил и заправил ленту.

— Ты как? — спросил он Андрея.

— Нормально, — ответил тот побелевшими губами.

— И я нормально. Если это состояние можно так назвать…

— Сейчас словами ничего не выразить, Серега, — спокойно ответил другу Андрей. — Оставим слова на после боя.

— Если оно у нас будет это «после». Гляди! Андрюха! Мать моя!

Серега указал на нечто вдали. Андрей всмотрелся.

— Что там? — спросил он.

— Красные поднялись из своих окопов.

— Поднялись?

— А ты не видишь?

Андрей увидел поднявшихся в атаку людей.

— Поднялись, — прошептал он. — В атаку идут.

— И сколько их! Мать моя! На каждого из нас человек по пять будет. Слышь, Андрюха?

Андрей не ответил другу. Сотни солдат в зеленых гимнастерках шли занимать их позиции. И выбора у Рогожина больше не было. Делать вид что обороняешь позицию не получится. Он прижал приклад пулемета к плечу. Сергей Осипов нервно теребил ленту в руках…

* * *

Позиции первого эшелона второго гренадерского полка РОА молчали. Они ждали, когда враг подойдет на нужное расстояние, дабы остановить его стеной огня. Громкое «Ура!» на расстоянии напоминало рев громадного разъяренного зверя.

Пулемет MG-42 был отличным оружием. Прицеливание осуществлялось через открытый прицел — мушка и целик.