Не знаю, чего он ожидал, но док выглядит удивленным, когда я говорю «да».

– Очень хорошо. Надеюсь, я помог тебе в этом году. Я надеюсь, что в твоей жизни начало зарождаться что то хорошее.

– Док, это довольно поэтичная фраза. Вы подрабатываете поэтом?

– Сейчас нет, нет. Думаю, благодаря здешним ученикам я достаточно занят. У тебя есть планы на выходные? Может быть, заполнение заявлений в колледж? В некоторых из них еще открыт набор.

– Нет. Но не по той причине, о которой вы подумали. – Я рассказываю ему о нашей новой жизни с тетей Элли, о поисках дома, о нашем визите к Зои Роуз, у которой все хорошо. Микаэла Дэвис сказала нам, что семья из Найлса заинтересована в ее удочерении. Они уже работали с детьми с синдромом ФАС. И знают, как ей помочь. Кроме того, они хотят, чтобы Зои росла, зная нас, ее братьев и сестру. Эта мысль похожа на мыльный пузырь, который я держу в руках, но он еще такой хрупкий, что боюсь выпустить его на свет.

Тетя Элли записала мальчиков к психологу. Я надеюсь, что разговор с кем то, кто разбирается в чувствах, поможет Фрэнки справиться со своими. Я тоже хожу к новому консультанту. Мой первый прием на следующей неделе, но это не значит, что я перестану посещать доктора Янга. Я испытываю непонятную привязанность к этому креслу.

Он снимает очки и протирает глаза рукавом рубашки.

– Подождите, док, вы плачете?

– Просто аллергия. – Он улыбается мне слезящимися глазами.

– В феврале? Да ладно.

– Сидни, я не могу передать, как сильно горжусь тобой последние несколько месяцев. Ты невероятно сильная.

– Или глупая.

Он качает головой.

– Уж точно не глупая. Пожалуйста, скажи мне, что ты планируешь поступать в колледж.

– Да, сэр.

Доктор Янг хватается за грудь и издевательски падает, как будто у него сердечный приступ.

– «Сэр»? Правда? Я не думал, что ты вообще знаешь это слово.

Я пожимаю плечами.

– Я пробую.

– Неплохо получается. Ты думала о возможной специализации?

– Да. Интерпретивный танец. Как думаете у меня получится?

– Сомневаюсь. Но давай серьезно?

– Хорошо, серьезно. Может быть, художественное образование. Было бы весело учить маленьких детей рисовать, писать и все такое.

– Звучит отлично. Если только ты воздержишься от ударов по лицу.

– Ну да. Пытаетесь скрасить терапию небольшой комедийной сценкой, док?

Он улыбается.

– Мы все способны измениться, Сидни. В любом возрасте и независимо от того, с чем мы сталкиваемся.

Я кручу свои кольца. Снимаю синее сапфировое, подаренное тетей Элли, и зажимаю его между пальцами. Формирую слова во рту языком, разглаживая их как камни.

– Вы на самом деле имели в виду то, что сказали, о желании помочь мне?

– Ты шутишь?

Интересно, как все изменилось бы, если бы я проявила смелость раньше, если бы смогла открыть рот и выпустить те уродливые, тайные слова в эту комнату. Если бы я позволила себе довериться ему. Ма бы все равно отбывала свой срок в тюрьме? Существовали ли другие способы помочь ей, спасти всех нас, если бы я не оказалась такой трусихой? Если бы я тогда знала, как люди могут удивить, если ты найдешь правильных, поломанных, но сильных. Тех, чьи сломанные части подходят к тебе, как кусочки пазла. Но нужно продолжать искать их, нужно продолжать рисковать частью себя, чтобы найти, чтобы помочь им найти тебя. Приходится продолжать рисковать. Каждый день.

Думаю, доктор Янг – один из них, один из тех, кто открывает пространство для других людей, кто помогает им увидеть, как впустить свет.

Слова застревают у меня в горле, но я знаю, что должна их произнести.

– Мой отец был плохим парнем.