-  А как насчет моего плеча? -  вмешался Ивлин.

-  Откуда лондонским слугам знать, когда или как ты сломал его? Здесь они это знают, поэтому завтра по дороге в Лондон ты перевернешь свой фаэтон… что объяснит твой приезд а наемном экипаже!

-  Минуточку, Кестер! -  сказал Ивлин. -  Что, черт побери, я должен делать? Кататься по лондонской дороге, когда известно, что я здесь развлекаю гостей? Черта с два, даже мой дядя не поверит, что я такой сумасброд!

-  Ты поедешь в Лондон встретиться со мной, братец. Завтра я пошлю Челлоу, чтобы он забрал письма с почты и он принесет мне письмо, которое я послал себе сам. И тогда мама придет в восторг, а я, подражая твоей всем известной импульсивности, Ив, отправлюсь в Лондон в твоей двуколке, взяв с собой Челлоу, и заеду в коттедж Пинни. Там ты сядешь на его место и будем надеяться на Бога, что мы сможем доехать до Ист-Гринстеда так, чтобы нас никто не узнал!

-  Я надвину шапку себе на лоб и закутаю подбородок шарфом, -  обещал Ивлин. -  А почему именно Ист-Гринстед?

-  Ты там никогда не останавливаешься для смены лошадей, не правда ли?

-  Зачем, ведь это в шести-семи милях отсюда! Разумеется, нет!

-  Если тебя знают на заставе, то наверняка не знают на почтовой станции. Я предлагаю тебе оставить двуколку на одной из почтовых станций и оставшийся путь продолжать в наемном экипаже. Как только начнет темнеть, Челлоу пойдет пешком в Ист-Гринстед и завтра отвезет двуколку в Лондон. Фимбер поедет за нами с твоим багажом: с этим не будет никаких проблем! Между прочим, надо не забыть сказать ему, где он должен оставить мой собственный багаж. Когда мы приедем в Лондон, вы высадите меня и ты поедешь один на Хилл-Стрит, куда я тоже приеду через некоторое время, со стороны побережья в дилижансе.

-  Не в дилижансе, а в почтовой карете, -  перебила его Кресси.

-  Да, так будет намного лучше! -  согласился Кит. -  Спасибо, дорогая!

-  А что будет потом? -  спросила она.

-  Я должен увидеться с твоим отцом и рассказать ему правду. Если я смогу убедить его в том, чтобы он простил мне этот обман и дал свое согласие на брак, то тогда все будет в порядке. Если же нет… -  Он сделал паузу и через минуту продолжил:

-  Я не могу даже подумать о такой возможности.

-  Ну это неважно! -  сказала вдовствующая особа, которая все это время внимательно его слушала. -  Он сразу даст свое согласие, когда узнает, что я согласна!

-  Могу ли я сказать ему о том, что вы дали свое согласие, мэм?

-  Я сказала, что одобрю ваш брак с Кресси, если вы сможете найти выход из этого идиотского положения так, чтобы не дать повода для сплетен, и я всегда держу свое слово! Как вы намереваетесь это сделать?

Он улыбнулся.

-  Не знаю, мэм: я не в силах решить такую задачу!

-  Это никому не под силу, мой мальчик, -  сказал сэр Бонами. -  Об этом обязательно станет известно, этого не избежать!

-  Вовсе нет, сэр. Единственная вещь, которую нужно сделать, это кинуть приманку -  прошу извинить меня, мэм! -  поместить в газете какую-нибудь небылицу, которую сплетники начнут обсасывать, забыв о нас.

-  Еще одни ваш обман, а? Так я и думала! -  сказала вдовствующая особа, кидая на него хмурые, но не лишенные уважения взгляды.

-  Это будет в последний раз, я обещаю вам! -  сказал он. -  И только с вашего одобрения, мэм!

-  Вы такой же наглый, как ваш брат! -  отрезала она. -  Ну, давайте, выкладывайте!

-  Да, мэм! Хотя, быть может, мало кому из вас это известно, но я уже давно люблю Кресси.

Я встретился с ней, когда последний раз был в Англии, и уже тогда страстно влюбился в нее, хотя я хранил это в глубине моего сердца!

-  Но почему? -  удивленно спросила Кресси.