Он закрыл крышку шкатулки и шагнул к кровати. Преклонив колено, вытащил спрятанный между матрацем и пружинами большой конверт из оберточной бумаги. Высыпал содержимое – россыпь полароидных снимков – на покрывало. В основном молодые женщины, несколько мужчин. Некоторые обнажены, некоторые одеты. Испуганные лица вперемежку со спокойными. Все в зависимости от ситуации – до или же после.

Он пристально посмотрел на них, и внутри начал подниматься жар. В комнате было прохладно, но мужчина начинал покрываться испариной. Такова была мощь его концентрации. Он сосредоточился на подробностях каждой смертельной позы. Положение рук. Наклон головы. Расположение жертвы. Это были не просто воспоминания. Эти фотографии не окна в прошлое, а проектные чертежи – на будущее. Все должно быть совершенно.

Аккуратно разложив фотографии на покрывале, он залез в постель. Обнаженный и уже слегка возбудившийся. Проверил часы на тумбочке. Около четырех дня. Хватит времени насладиться в воображении. А потом – на работу.

Он перекатился на спину и закрыл глаза.

13

Обычно Энди не волновало, что думают о ней люди, но Виктория – другое дело. Конкуренция за местечко в элитном ОПР была просто невообразимой. Хороший отзыв Виктории мог помочь неплохому старту. Отрицательный захлопнул бы дверь навсегда.

Честно говоря, Энди было нужно не просто одобрение одной женщины. Некоторые коллеги не желали предавать свадебный скандал забвению. Как раз сегодня какой-то подонок оставил в ее входящей почте фотокопию герба ФБР, добавив к девизу «Верность, Храбрость, Честность» две буквы так, чтобы получилось «Неверность». Хотя это жених переспал со свидетельницей, потешались над невестой, объявившей об этом на церемонии. А если Энди проявит себя первоклассным координатором-профилером, это, возможно, заставит заткнуться кретинов…

На Викторию проделанный Энди на совещании оперативной группы анализ пыток, да еще и подтвержденный фотографиями из Миннеаполиса, похоже, не произвел особого впечатления. Однако, не сказав Энди ни словечка, она провела остаток дня в одиночестве, изучая дела в маленьком кабинете без окон, представлявшем собой идеальный «дом вдали от дома» для специального агента ОПР. В Академии ФБР в Квонтико отдел поддержки расследований был в буквальном смысле упрятан под землю – на два этажа.

К четырем часам Энди решила, что пора поговорить с Викторией. Это была опасная задача, учитывая, сколько времени Сантос провела, стараясь думать как серийный убийца. Энди отважно прошла по коридору и постучала.

Дверь открылась. Глаза Виктории за стеклами очков казались уставшими.

– Да?

– Простите, что мешаю, – сказала Энди. – Но есть у вас минутка?

Виктория вроде бы расстроилась и все же отступила и впустила ее. На столе были навалены фотографии с мест преступлений, напоминавшие кусочки ужасной головоломки. Энди не была новичком, и тем не менее всегда тяжело смотреть в выкаченные глаза жертвы удушения.

Виктория вернулась на место, к фотографиям. Энди взяла стул.

– Это займет всего минуту.

– Да ладно, – сказала Виктория. – Мне все равно нужен перерыв.

– У меня мелькнула одна мысль после последнего совещания.

– Мы что-то упустили?

Энди почувствовала, что попалась. Казалось, Виктория знает, почему она пришла.

– В общем-то да.

– Ваша «парная теория»?

– Она самая.

Виктория улыбнулась:

– Мне было интересно, сколько времени вам понадобится, чтобы прийти поговорить со мной о ней.

– Я не проталкиваю ее. Мне просто любопытно, вот и все. Сегодня утром статья о ней была на первой полосе.