|
Я с неодобрением посмотрел на нее и направился на кухню, где стал свидетелем необыкновенного зрелища. Дверь была широко раскрыта; на пороге, озаренная розоватыми отблесками огня, подбоченившись, стояла наша хозяйка; ее роскошная грудь тяжело вздымалась после длинной тирады на языке гуарани. Перед ней стоял маленький худощавый индеец в оборванной одежде, держа в одной руке помятую соломенную шляпу, а в другой какой-то круглый предмет, очень похожий на футбольный мяч. Он говорил что-то Пауле мягким, успокаивающим тоном, а потом протянул ей этот футбольный мяч. Паула отскочила и издала такой пронзительный, негодующий крик, что большая жаба, сидевшая около порога кухни, испуганно прыгнула в ближайший куст гибискуса. Но индеец, видно, был не из пугливых, он положил шляпу на землю, опустил в нее футбольный мяч и начал что-то говорить, оживленно жестикулируя. Паула перевела дух и обрушила на него поток ругательств. Скандал на кухне в пять часов утра, когда двое стараются перекричать друг друга на языке гуарани, сплошь состоящем из гортанных звуков, - это было для меня слишком. - Алло! - громко крикнул я. - Buenos dias! <Добрый день! (исп.)>. Это немедленно возымело свое действие. Индеец подхватил шляпу вместе с мячом, прижал ее к распахнутой рубашке, поклонился и отошел в темноту. Паула привела в порядок свой бюст, грациозно поклонилась и направилась ко мне, вся трясясь от возмущения. - Ah, senor, - сказала она, задыхаясь и лихорадочно сжимая кулаки. - Ah, senor, que hombre... buenos dias, senor... yo lo siento... <Ах, сеньор... Ах, сеньор, что это за человек... добрый день, сеньор... Я чувствую... (исп.)>. Я хмуро посмотрел на нее и начал припоминать весь свой запас испанских слов. - Hombre <Человек (исп.).>, - сказал я, показывая пальцем в ту сторону, где стоял индеец, совершенно исчезнувший на фоне деревьев и кустов. - Hombre... рог que usted argumentos? <Человек... о чем вы спорите? (искаж. исп.)> Паула бросилась в темноту и вытащила оттуда упиравшегося индейца. Она подтолкнула его ко мне и, отойдя в сторону, величественно ткнула в него толстым коричневым пальцем. - Hombre, - сказала она срывающимся от волнения голосом, - mal hombre <Плохой человек (исп.).>. - Почему? - спросил я. Мне было искренне жаль индейца. Паула посмотрела на меня как на сумасшедшего. - Рог que? - переспросила она. - Рог que? <Почему? (исп.)>. - Рог que? - повторил я, чувствуя, что все это очень напоминает дуэт из какой-нибудь оперетки. - Mire, senor <Смотрите, сеньор (исп.).>, - ответила Паула. - Смотрите. Она схватила шляпу, которую индеец крепко прижимал к груди, и показала мне лежавший в ней футбольный мяч. При ближайшем рассмотрении - хотя все происходило в темноте - оказалось, что вызвавший негодование Паулы предмет был меньше футбольного мяча, но почти такой же формы. С минуту все мы молча смотрели на него, затем Паула набрала в легкие воздух и оглушила меня пулеметной очередью испанских слов, из которых я мог разобрать только регулярно повторявшееся слово "hombre". Я понял, что без посторонней помощи не обойтись. - Momento! <Минутку! (исп.)> - произнес я, подняв руку, затем повернулся и вошел в дом. - Что случилось? - спросила Джеки, увидев меня. - Понятия не имею. Похоже, Паула страшно оскорблена тем, что какой-то индеец пытается всучить ей рождественский пудинг. - Рождественский пудинг? - Ну да, не то рождественский пудинг, не то футбольный мяч, не разбери-поймешь. |
