|
Я показывал тебе рисунки. - А, помню, - лицо Рафаэля просветлело, - здесь его называют tatu naranja. - А что такое naranja? - поинтересовался я. - Naranja значит апельсин. - Понятно. Он действительно очень похож на апельсин. - Они тебе нужны? - спросил Рафаэль, осторожно тыча в зверька пальцем. - О господи, конечно! Чем больше, тем лучше. Рафаэль, спроси этого человека, где он поймал броненосца, сколько за него хочет и не может ли поймать еще. Рафаэль повернулся к индейцу, который, улыбаясь, стоял в дверях, и перевел ему мои вопросы. Тот энергично закивал и, то и дело запинаясь, начал объяснять что-то на испанском языке. Выслушав его, Рафаэль повернулся ко мне. - Он говорит, что может наловить их сколько угодно, Джерри. Здесь их сколько угодно в лесу. Он хочет знать, сколько тебе нужно. - По меньшей мере шесть штук... Сколько он просит? Торг между Рафаэлем и индейцем продолжался около десяти минут, затем Рафаэль спросил меня: - Пять гуарани <Здесь - денежная единица республики Парагвай.>. Не дорого будет? - Нет, это вполне разумная цена, столько я ему заплачу. Спроси его, возьмется ли он показать мне место, где живут броненосцы? Рафаэль и индеец снова посовещались. - Да, он говорит, что покажет тебе то место... Только это в лесу, Джерри... туда можно проехать только на лошадях. - Чудесно, - обрадовался я. - Скажи ему, чтобы он снова зашел к нам после полудня, и мы отправимся на охоту вместе с ним. Рафаэль перевел мое предложение, индеец кивнул и улыбнулся мне широкой, дружеской улыбкой. - Вuеnо... muy buеnо <Хорошо... очень хорошо (исп.).>, - сказал я, тоже улыбаясь ему. - Сейчас принесу деньги. Когда я направился в комнату, бережно неся в руках маленького броненосца, Паула издала отчаянный вопль, но у меня не было ни малейшего желания считаться с ее оскорбленными чувствами. Джеки все еще сидела в постели, хмуро разглядывая следы укусов москитов на руке. - Посмотри, что я принес, - весело сказал я и бросил свернувшегося в клубок зверька на кровать. Очень довольный своим приобретением, я совершенно упустил из виду, что моя жена к тому времени, как, впрочем, и до сих пор, еще не научилась полностью разделять мою страсть к собиранию животных. Отбросив в сторону одеяла, она отскочила в противоположный конец комнаты таким прыжком, которому могла бы позавидовать любая балерина. Сочтя себя в безопасности, она посмотрела на зверька. - Кто это? - спросила она. - Что с тобой, дорогая, почему ты испугалась? Это броненосец, он совершенно безобиден. - Откуда мне знать? - ответила Джеки. - Ты ворвался в комнату и, ничего не сказав, швырнул мне этого зверя. Может, ты все-таки снимешь его с кровати? - Он не тронет тебя, - убеждал я ее. - Честное слово, он совершенно безобиден. - Я верю тебе, дорогой, но я не собираюсь играть с ним в постели в пять часов утра. Почему бы тебе не положить его на свою кровать? Я осторожно перенес броненосца на свою кровать и пошел рассчитываться с индейцем. Когда мы с Рафаэлем вернулись, Джеки сидела на кровати со страдальческим видом. Посмотрев на свою кровать, я, к своему ужасу, обнаружил, что броненосец исчез. - Не волнуйся, - подчеркнуто мягко сказала Джеки, - этот чудный маленький зверек просто зарылся в постель. |
