– Она уехала в Бад-Эйкс, мать навестить.

– Со всеми ребятишками? А папочка тем временем... И что ты ей скажешь, чем папочка занимался?

– Да ладно, давай выйдем на лодке.

– Не хочу на лодке.

– Тогда принеси чего-нибудь выпить. Скажем, вина "Колд Дак".

– Я хочу заняться чем-нибудь.

– Это и есть занятие.

– Хочу выйти из дома.

– Сшибать парней на дороге?

Она сердито глянула на него и заявила:

– У тебя духу не хватит.

– Я знаю занятие поприятней.

– У тебя духу не хватит повезти меня куда-нибудь, – сказала она. – Правда? Ты сюда-то пробираешься, когда Рей уезжает, и, конечно, не повезешь меня никуда, правда?

– Куда, например?

– Куда-нибудь. Не знаю.

– Какой смысл? У тебя тут есть все, что угодно.

– А я хочу выйти, – повторила Нэнси. – Хочешь пойти со мной или хочешь домой?

До Джиниве-Бич они добрались почти в семь. Боб-младший все спрашивал, чем она хочет заняться, чего ей так не терпится сделать. Нэнси пообещала, что даст ему знать.

– Ну, если мы собираемся ездить, то мне надо купить сигарет. – Боб-младший свернул на стоянку у аптеки и зашел туда.

Нэнси осталась ждать его в пикапе, медленно переводя взгляд с одного неторопливого прохожего на тротуаре на другого. Примерно через минуту она выпрямилась на сиденье и принялась расчесывать волосы, глядя в зеркало заднего вида. Причесавшись, еще с расческой в руке глянула в сторону, мимо своего отражения. Замерла на минуту, потом даже повернулась, чтобы посмотреть прямо.

У ресторана через дорогу стояли Джек Райан и какой-то плотный мужчина. Пройдя по тротуару, они переждали у светофора на Шор-роуд и направились через улицу к бару "Пирс".

Когда Боб-младший вышел из аптеки, волосы девушки были расчесаны.

– Я знаю, куда хочу пойти, – сообщила она ему.

Глава 4

Когда Нэнси Хейес было шестнадцать, ей нравилось сидеть с детьми. Необходимости наниматься сиделкой не было – почти каждый вечер она могла пойти на свидание. И в деньгах тоже не нуждалась: отец ежемесячно высылал ей чек на сто долларов, приходивший в конверте с пометкой "лично в руки" в тот же день, когда мать получала чек с алиментами. Нэнси время от времени работала нянькой только потому, что ей это нравилось.

В то время она жила с матерью в Форт-Лодердейле, в неполных семи милях от океана, в белом доме стоимостью в тридцать тысяч долларов, с затянутыми сеткой окнами, мраморными мозаичными полами и маленьким плавательным бассейном причудливой формы во дворе.

Неподалеку от них, по другую сторону от торгового центра "Оушн Майл", на каналах стояли дома побольше, рядом с некоторыми на причалах покачивались прогулочные суда. Хозяева жили в этих домах не круглый год, а, как правило, с января до Пасхи. Несколько раз в неделю они бывали в гостях, и те, что имели маленьких детей, приглашали, если им выпадала удача, Нэнси Хейес посидеть с малышами. Им нравилась Нэнси: поистине милая крошка с темными волосами, карими глазами, прелестной фигуркой, в футболке и штанишках до колен. Вдобавок она была вежливой. Никогда не засыпала во время дежурства. И всегда приходила с книгой.

Книга – хороший штрих. Она брала с собой книги русских писателей или чьи-то автобиографии, клала их на кофейный столик возле дивана, пока не наступала пора уходить, а перед возвращением домой хозяев перекладывала закладку вперед страниц на тридцать – сорок.

Работая сиделкой, Нэнси любила обыскивать дома. Дожидалась, когда дети заснут, и обычно начинала с гостиной, продвигаясь до хозяйской спальни.