Он хмурится и прикрывает рот, пряча зевок.

— От тебя пахнет алкоголем, — Умник принюхивается, словно ищейка, помахав перед носом ладонью. — Неужто пил с капитаном?

Я улыбаюсь и хлопаю его по плечу:

— Скоро сам всё узнаешь.

Обойдя друга, направляюсь к своей койке. Он пытается преградить мне путь, но я, слегка ускорившись, обтекаю его, словно водный поток. Стиль Водяного Дракона полезен не только в бою — против любопытных друзей он тоже весьма эффективен.

Пока я собираю вещи, немного помучив Райдо недомолвками, всё же делюсь с ним последней новостью.

— Я бы на твоём месте не обольщался, Зено, — ворчит Весна. — Должность адъютанта — это тебе не сахар, а уж у Эйрина и подавно. Он же живого места на тебе не оставит, сам через месяц приползёшь, умоляя вернуться в пехоту.

— В тылу отсиживаться я не собираюсь, да и командир не позволит. Он ведь сам сражается на передовой, — напоминаю я. — Или ты уже забыл нашу самоубийственную вылазку в Мёртвый Лес?

Пока Райдо, не жалея глотки, оповещает всю казарму о моём новом назначении, я методично укладываю вещи в походный мешок. Его зычный голос разносится под сводами, безжалостно выдёргивая бойцов из утренней дрёмы. Постепенно вокруг меня собирается целая толпа.

Меня окружают со всех сторон, и я тону в море рукопожатий и дружеских хлопков по плечу. В глазах бойцов читается уважение, но также и тревога. Они улыбаются, желая удачи на новом поприще, но улыбки эти не всегда достигают глаз.

— Ты молодцом, Зено. Если бы не твоё безрассудство, неизвестно, чем бы всё кончилось, — говорит один из ветеранов, в его голосе слышна усталость, но и одобрение тоже.

— Да брось, я лишь выполнял свой долг, — отмахиваюсь я, чувствуя неловкость от этой похвалы.

— Ну да, а мы так, погулять вышли, — хмыкает другой боец, с силой стуча меня по спине. — Не прибедняйся, парень. На твоём месте не всякий бы так рисковал шкурой. Такие, как ты, и делают Гвардейцев теми, кто мы есть.

Я смотрю на этих людей, с которыми мы за короткий срок прошли через столько дерьма. На их лицах — следы бессонных ночей и тревог, шрамы, оставленные не только вражеским оружием, но и тяготами службы. И всё же сейчас, провожая меня, они искренне радуются, пусть даже эту радость и разбавляет горечь расставания.

— Да будет вам, ребята. Мы же остаёмся соратниками и будем видеться не так уж редко. А провожаете вы меня, словно в последний путь.

— А ты разве не знаешь? — в первые ряды пробиваются Торвальд с Изааром, который пришёл в себя после смерти Перевёртыша.

Всё внимание переключается на них. Выждав эффектную паузу, северянин с довольной ухмылкой произносит:

— Все предыдущие адъютанты капитана пали в бою. Некоторые даже считают эту должность проклятой.

Я закидываю на плечи походный мешок и обвожу всех многозначительным взглядом.

— Что ж, значит, пришло время снять это проклятие! — с этими словами решительно шагаю к выходу.

Служба в новой должности начинается сразу же, как только я возвращаюсь к Эйрину. Сбросив мешок с вещами в отдельной комнатушке рядом с его покоями, тут же принимаюсь за первые поручения. Спать мне теперь нужно меньше, чем раньше, но всё же сон необходим. Сегодня он, увы, не предвидится. Отгоняя усталость, я начинаю разносить послания от Эйрина другим офицерам его батальона.

За один невероятно насыщенный день мы успеваем посетить целую череду военных советов внутри подразделения. Я старательно веду записи, вылавливая в потоке информации ключевые моменты и бережно фиксируя их на бумаге. Эйрин, окружённый ореолом непоколебимой уверенности, вместе с офицерами разрабатывает новые стратегии сражений с демонами.