— Ну а где же еще? — удивился Николай.

— Договорились?<style name="5Sylfaen9pt"> Ятебя привезу на склады. Но ждать не смогу. Надеюсь, тебе хватит двух часов, чтобы поговорить с этим хамом. А в десять вечера позвоню. Договоримся насчет завтрашнего дня. Идет?

— Согласен! — кивнул Николай и, опередив сына, вышел на лестничную площадку.

Территория складов была обнесена высоченным забором, а по верху — колючей проволокой. Каждый метр был освещен. На проходной, узнав Павла, пропустили без промедления.

Николай, едва ступив на территорию складов, услышал:

— Ты, узкопленочный козел, не пудри мне мозги! Не то так зафитилю, враз бельмы станут европейскими! Выпускай порожняк, твою мать! Мне всякая минута дорога! И мужикам! Им работать надо, а не яйцы сушить! Чего приморил их? Живо отпускай! — узнал голос Макарыча.

— Он? — повернулся Павел к отцу.

— Да! — улыбнулся Николай.

И со всех ног бросился к человеку, кричавшему во все горло:

— Ишь, падлы! Будете тут указывать! Здесь вам не Китай! Тут наша земля! Как дам коленом в жопу, собственными яйцами замеришь забор, сукин сын!..

— Макарыч! — окликнул Колька, подойдя совсем близко.

Человек оглянулся. Опешил. Резко крутнулся на ногах, забыл о китайцах. Глаза его стали круглыми. Брань застряла в горле.

— Что? Как? Это ты? — замер от удивленья и, не веря своим глазам, в упор разглядывал Николая.

— Макарыч! Я! Колька! Калягин!

— Ты что? От чертей? С того света слинял?

— Да не был я там! Живой!

— Погоди! Выходит, Женька стемнил?<style name="5Sylfaen9pt"> Ая твоей бабе… Как же так? Погоди… Впрямь живой! — дернул к себе за плечо. Обнял. — Твою мать! Пропадлина! Паскудник облезлый! Мокрожопый барбос! Сколько пережил, когда мне страндели!<style name="5Sylfaen9pt"> Аты живой, как падла на параше! И возник! На своих катушках! — не выпускал из рук Николая, словно боясь, что тот снова исчезнет надолго. — Где был?

— Это потом!

— Как нашел?

— Сын подсказал! Вон мой Пашка! — оглянулся, чтобы похвалиться сыном. Но тот уехал. За спиной было пусто. — Спешил. Предупредил, что его дома ждут. Хотел завтра сюда привезти. Да я настоял. Не стал ждать утра.

— Спасибо тебе, что возник! Ох и вовремя ты нарисовался! Взадых дышим. Не успеваем. Не хватает ни людей, ни машин! — вытер лоб Макарыч и спросил: — Ты хавал? Башли есть? Или пустой?

— Ни хрена нет! Как барабан…

— Хиляем в фуру! Там потрехаем. В тепле.

Макарыч открыл дверцу кабины. Пропустил

Калягина, вскочил следом. Достал из «бардачка» пакет. Вытащил из него колбасу, хлеб, рыбу. Достал из-под сиденья термос:

— Давай, мечи! Потом побегаем! Ну и кент! Я уж хотел поверить Женьке. Но сердце не мирилось с тем. Все ты мне живым снился. И всегда на какой-то старой кобыле, вот смех! Адрес говорил. Во сне его помнил. А когда просыпался, ни в зуб ногой. Ты просил приехать, забрать тебя! Я никак не мог врубиться, кому верить. Женьке или снам?

— А он где?

— Женька? Да завтра здесь будет. Днем. Рис привезет. Уж я его, пидора, тряхну за лажу! — пообещал свирепо. — Ты ешь! — подсовывал пирожки, огурцы, сало.