Мысли тут же привычно съехали на мою нынешнюю работу. Судя по собранной мною информации, а также по специфичности полученных мною заданий, все выглядело проще и одновременно сложнее той работы, которой мне приходилось заниматься в прошлой жизни. Если там передо мной ставили конкретные задания, то здесь средневековый шпион вместо добывания конкретных сведений собирал данные о численности войск потенциального противника и его вооружении, о соотношении сил между придворными группировками, размерах государственной казны, сильных и слабых сторонах королей и императоров. Как я уже понял, разведчики средневековья должны были разбираться в дипломатии и военном деле, истории и географии, экономике и торговле, при этом быть хорошими актерами, чтобы выглядеть теми людьми, за которых себя выдавали. Вместе со всем этим они должны искать нужных людей – источники информации и одновременно плести интриги, чтобы уничтожить врагов короля, причем не стесняясь в средствах. Здесь все шло в ход – подметные письма и грязные слухи, яд и наемные убийцы, подкуп и предательство. При этом шпионов не мучили угрызения совести, потому что уже в эти времена возобладала идея еще не родившегося итальянского философа Никколо Макиавелли: не отклоняйся от добра, когда возможно, и становись на путь зла, когда это необходимо для блага государства. По его мнению, в государственных делах нельзя руководствоваться такими понятиями, как справедливость и несправедливость, гуманность и жестокость, слава и позор, а значит, для достижения цели все средства хороши.

Прокрутив все это у себя в голове, я вздохнул: «Тяжело придется, а с другой стороны, когда мне было легко? Вот только надо подучиться, да над психологией не мешало бы поработать. Пару специальностей бы освоить, а то ведь кроме палача, смогу изобразить лишь бродягу… да еще разбойника. Тут много ума не надо, но и важной информации не получишь. Для этого нужно поднимать планку на уровень дворянина, но для этого у меня нет ни родословной, ни соответствующих манер, ни умения сражаться на мечах. Интересно, а как выкручивался в таких ситуациях прежний Клод Ватель? Может, на монаха поучиться, ведь латынь у меня временами проскакивает? Дьявол! Срочно нужны учителя! Вот только что для меня лучше, не имею ни малейшего понятия, к тому же непонятно, какая ждет меня впереди работа? Хорошо, если в городе работать придется, а если прямо сейчас куда-то ехать надо? Посоветоваться бы! Только с кем? Палач и Жерар отпадают. Остается Анри. Только этот тип еще тот!»

Приведя себя в порядок, я вышел и поздоровался с мадам Бове, которая, судя по пустой корзинке, стоявшей на столе, собиралась на рынок.

– Сударь! Вы уже встали! А то я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего с вами. Вы не заболели? У вас все хорошо?

– Спасибо, мадам Бове. У меня все хорошо, просто много дел.

Выйдя на улицу, с удовольствием вздохнул запах свежевыпеченного хлеба, поздоровался с пекарем и его учеником, после чего отправился по хорошо знакомому маршруту, в «Дубовый лист». Настроение было хорошее. Во-первых, выспался и отдохнул, а во-вторых, я уже прикинул, что если оружейник мне скинет двадцать процентов в цене, то я смогу себе позволить миланскую кольчугу, тем более что арбалет мне уже покупать не надо.

«Кстати, надо узнать цену на кольцо, которое мне „подарили” ювелиры. В конце концов, если я заберу треть суммы, что лежит у ювелиров, то вообще без проблем куплю себе железную одежку. С другой стороны, что я уперся именно в эту кольчугу? Есть же б/у. Почему их не взять? Треть цены от миланской. Или купить кирасу. Снял – надел. Черт, как трудно судить о вещах, при этом не зная, что для меня будет лучше. Нет, надо посоветоваться со знающим человеком».

На эту роль я определил хозяина постоялого двора, ведь кому, как не ему, бывшему наемнику, знать все о доспехах.