Мы наблюдали, как маленькая зелёная попрыгунья скачет к воде, и в этот момент, когда до спасения остался всего один прыжок, я выбросил руку и внезапно, быстро, вонзил в неё широкий клинок моего скаутского ножа, пришпилив лягушку к илистому берегу.

Это импульсивное, бессмысленное и безответственное насилие говорит о, по меньшей мере, непростом детстве. Подобное детство, жестокое и одинокое, вполне могло бы способствовать тому, чтобы уже взрослый человек отверг родную страну и остался в Корее. Эту логику можно применить и в обратном направлении. Изоляция повзрослевшего Палмера — она началась со смерти отца («Он был последним, кто оставался из моей семьи, и теперь для меня всё изменилось»), после чего усилилась — сперва в корейском лагере для военнопленных, а затем в военной тюрьме США, — могла заставить его бежать в детство, которое, каким бы печальным не было, всё равно будет овеяно идиллической дымкой воспоминаний. Вернувшись в Кассонсвилль, Палмер находит вечную мать — мать Питера Пальмиери, чей ребёнок вечно остаётся ребёнком. Для Палмера побег в детство означает побег во времена, когда он не отвечал за моральные решения. Питер Палмер и Питер Пальмиери — один и тот же человек, Питер Пэн, который отказывается взрослеть из-за угрозы ужасов и обязательств взрослой жизни.

Подменыш (The Changeling).

Вулф не был бы Вулфом, если бы название рассказа нельзя было истолковать двояко (строго говоря, подобная игра слов для английского языка дело вполне заурядное, но Вулф вывел эту игру на новый уровень). Подменыш в европейском фольклоре — это человекоподобное создание, которое фейри оставили взамен человеческому младенцу, которого похитили. Подменыши, как правило, обладают неким физическим изъяном, либо не растут как нормальные дети. Это довольно простой аспект названия. Другой связан со словом change («меняться, изменение»), и название, таким образом, можно перевести как «Переменыш». Всякий раз, как упоминается изменение, оно связано с рассказчиком, тогда как Кассонсвилль и его обитатели описываются как «неизменные»:

• и теперь для меня всё изменилось (and things changed for me then)

• не первый и не последний из тех, кто изменил своё мнение ещё раз (neither the first nor the last to change his mind a second time)

• Сама она почти не изменилась (She herself had hardly changed at all)

• Она почти не изменилась; монахини вообще мало меняются (She hadn’t changed much; nuns don’t)

• Тогда я изменил тактику (Then I changed my tactics)

• не изменившись с тех пор, как я пришёл сюда вместе с отцом (unchanged since I had come in with my father)

• Когда военнопленных обменивали в Пханмунджоме (when the prisoners were exchanged at Panmunjom)

• Он сменил имя после того, как уехал отсюда (He’d changed his name after he left here)

• даже за 1953, когда производился обмен (for 1953 when the exchange had taken place either)

Петя и камни.

Как уже говорилось в разделе ономастики, в рассказе немало камней, а Пётр, по странному совпадению, как раз и означает «камень, скала».

• автора, спрятавшего их под камнем, вместо того, чтобы (…) поместить в краеугольный камень (author, who put them under a stone instead of (…) a cornerstone)

• кусающаяся черепаха с твердокаменным крючковатым клювом (stone-beaked, hook-billed snapping turtle)

• Ты хотел привязать камень к лягушке и зашвырнуть её в реку (You wanted to tie a rock to a frog and throw him in)

• до нашего каменистого бесплодного островка посреди русла (to our rocky, useless island in the middle of the channel)

• я попал ей камнем прямо в глаз (I had hit her in the eye with a stone)

• каменно-несокрушимым здравомыслием сицилийского ослика (rock-bound common sense of a Sicilian burro)

• каждое дерево, камень, куст, ягодник были знакомы (every tree and rock and bush and berry tangle was familiar)

• не докинешь камень отсюда на тот берег (you can’t throw a rock from here to the other side)

• Камень летел дугой всё дальше и дальше (The stone arced out and out)

• Подняв ещё один камешек (Picking up another rock)

Разгадывая «Подменыша»

Джеймс Джордан, Майкл Андре-Дриусси и др.