По выражению лица Мустафы я понял, что товар соответствует сертификату качества, дождался пока барменшу не отвлекут другие посетители и самым бессовестным образом отобрал у ангела всю бутыль.

– Себе еще попросишь, – успокоил я его, припадая к горлышку.

Не то чтобы хотелось пить, просто пить очень хотелось.

Когда барменша вернулась, она увидела пустую бутылку, довольного меня и скучного Мустафу. Я великий знаток женских сердец, не прошло и мгновения, как появилась вторая «запотевочка». На сей раз Мустафа не стал размусоливать, а следуя моему примеру, то и дело искоса поглядывая на меня, ломанул пузырь за один присест. Даром, что бывший ангел.

– А ты сильна, милашка!

Небрежно отодвинув ногой стул вместе со мной в сторону, на мое место заступила дородная баба, переплетенная кожаными ремнями, как пулеметными лентами.

Мустафа слабо улыбнулся, глазами спрашивая меня, что делать?

Подвернулся прекрасный случай разузнать дислокацию врага. Чем я и занялся.

Постучав по плечу незнакомки, я спросил как можно более небрежно :

– Как дела, подруга?

За что с ходу получил увесистую пощечину.

– Не приставай к порядочным женщинам потаскуха, когда они разговаривают, – и с гадостной улыбочкой к Мустафе, – Я могу угостить тебя крошка?

Что за нравы, что за страна!

Ангел согласился, даже не посоветовавшись со мной. Какое ему дело до мнения лучшей подруги? А еще через пять минут баба с ремнями что‑то нашептывала хранителю на ухо, отчего тот заразно смеялся, обнажая белые, ровные зубы. Я даже заметил, как рука нашей новой знакомой небрежно легла на ляжку к Мустафе и молил бога, чтобы нахалка не была слишком стремительной в своих ухаживаниях.

– Я провожу тебя крошка, на улицах нынче не спокойно, – вот дура, сама на неприятности напрашивается, – Если конечно эта сморкуха не с тобой.

Это меня так. А хранителю хоть что.

– Да нет. Это так… служанка, – ах ты длинноногая гадина! Меня, Странника в служанки? – А чего это в городе случилось?

Ну наконец‑то. Первый нормальный, рабочий вопрос за весь вечер. Так держать, Маруся.

– Еще две бутылочки, – заказала Маруськина почитательница. Интересно, кто расплачиваться будет? Лично у меня нет ни грошика, – А в городе, – продолжала тетка, – большие неприятности. Повелительница все силы безопасности на ноги подняла. Слух по городу идет, что убить ее хотят. Заговор. К дворцу и не подступиться. Охрана на каждом шагу. Отборные силы. А сама повелительница в башне заперлась. Колдует, наверное. Весь замок и башня в огнях. Даже по праздникам такого не бывает. Сильно, знать, потревожили.

– Ах, как мне хотелось бы посмотреть на все это, – Мустафа закатил обворожительные глазки в потолок, потом, словно в замедленном кино перевел их на тетку с пулеметными лентами.

Я сам чуть было со стула не навернулся, а о Маруськиной крале и говорить то нечего. За такой взгляд в другое время люди жизни себя лишали. А тут такая мелочь – в замок провести, да иллюминацию показать.

Тетка себя сразу в грудь кулаками стала лупить. Я, да я! А мне все нипочем! Я чуть ли не вице‑премьер!

Расплачивалась за выпивку, правды ради, она. Что есть, то есть. Мустафа бесцеремонно запихал под подол запасную бутылку, в очередной раз обозвал меня служанкой, бессовестно оперся на предложенную руку тетки, и мы все поперлись к замку.

Баба в кожаных ремнях не соврала.