– Ни хрена ты не понял, – ангел закипел от невнимания аудитории к насущной проблеме, – Это страшные существа, Вася. Они как звери. Они хуже зверей. Они даже хуже Клавки…

– Да видел я одного. У нее в кабинете. Из дырки в стене вылез один лохматый, да скользкий. Дух Тьмы, что ли. Клавка его сама вызвала. Мустафа? Чё замолчал то?

Я развернулся в то место, где находился Мустафа. Естественно, что в темноте я его не увидел.

– Мустафа, что замолчал.

Еле тихий голос ангела спросил:

– Как этот дух называл бабу?

– Ну, кажется, Хозяйкой. А что?

– Вспомни…

– Хозяйкой. Матушкой. Какая разница.

В ответ молчание. Но не долгое.

– Вася. Василий. Тут дело такое… Влип ты… По самые уши… И даже я не помогу… Это же… Хозяйка… С кем связалась? А я еще над ней издевался. Интересная история получается. Интересная.

– Ты о чем? – не понял я.

– О своем, Вася, о своем. Трудно тебе придется. Ох как трудно.

– Ты мне и раньше не слишком то помогал. А во что такое особенное мы влипли?

– Не мы. А ты, Василий, – вкрадчиво поправил Мустафа. Даю голову на отсечение, что в это время ангел оглядывался по сторонам, – Рассказываю первый и последний раз. Если нас когда‑нибудь, не дай бог, станут пытать, я тебе этого не говорил.

– Валяй Мустафа. Я как камень.

– На твоем месте я не был бы таким веселым. Ни одному существу во всей галактике я бы не пожелал сейчас находиться на твоем месте, – в темноте послышался звук проглатываемой тугой слюны, – И на моем тоже. Устраивайся поудобнее, лететь долго. И рассказ долог. Если нас, конечно, не прервут где‑то на середине.

И Мустафа завел свой рассказ.

Да простит меня мой ангел‑хранитель, кемарить я стал при первых двух предложениях.

–… На некогда великой планете, в некогда великой галактике…

Да знаю я это все. Ну бушевали звездные войны. Там были силы Добра и Зла. Победили, естественно, наши. Все знакомо… Читал… И спать хотеться… Умаялся…

… Василий! Василий! Я – Лукас. Справа от нас истребители Империи. Прикрой меня. Иду на перехват. Бей их фашистов. Молодец, Василий. Я попрошу Совет Повстанцев наградить тебя почетной белой лентой Героя. Да прибудет с нами Сила… .

–… Вот так то, Василий. Теперь ты понял с кем связался?

Обижать ангела не хотелось. Зевнув, я сказал, что понял и снова провалился в сон. На этот раз без сновидений…

–… До прибытия авиалайнера осталось несколько минут. Просьба пристегнуться и выбросить использованные пакеты в иллюминаторы.

– Чево, чево? – кажется я проспал слишком много и пропустил массу интересных рассказов Мустафы.

– Немного осталось. Вон уже светиться.

Ангел оказался прав. В темноте появилось знакомое свечение. Еще маленькое и слабое.

– А куда мы прилетаем. Что за место? Снова в пустыню?

– Нет. Мы вылетим где‑то в районе Северного ледника. Говорят там жуткий холод. У тебя с собой нет теплых вещей?

* * *

– Мне здесь не нравиться.

Я стоял на глыбе льда, на одной ноге, засунув под мышки скрюченные от холода ладони. Зубы, не останавливаясь, работали, выстукивая дробь свихнувшегося комбайна.

– Мустафа, я скоро замерзну. Сделай что‑нибудь.

Ангел, заложив руки за спину нарезал круги вокруг меня.

– Я думаю.

– Думай быстрее.

Место, на которое нас выбросило, представляло сплошной ледяной блин, края которого заканчивались где‑то за хлопьями колючего снега.