Скотт встал, стараясь не показать, что от резкого движения в боку остро кольнуло.

— Через неделю в это же время.

Он уже открывал дверь, когда Гудмен заметил:

— Надеюсь, вы вспомнили достаточно, чтобы успокоиться и закрыть тему.

Скотт замер, потом вышел, спустился на парковку и только тогда сказал:

— Надеюсь, я вспомнил достаточно, чтобы забыть.

Стефани снилась ему каждую ночь.

Не бросай меня! Скотти, не уходи! Вернись!

Он страдал, вспоминая ее глаза, ее умоляющий голос. Стефани Андерс умерла с мыслью, что он ее бросил, и он ничего не сможет сделать ни сейчас, ни в будущем, чтобы изменить это.

«Я здесь, Стеф. Я тебя не бросил. Я пытался тебя спасти».

Скотт говорил ей это каждую ночь во сне, но Стефани умерла и не могла услышать его. Он понимал, что ее уже не убедишь, но все равно повторял и повторял это, стараясь убедить себя.

Узкая парковка за домом Гудмена раскалилась от летней жары, воздух был сух, как наждак. Машина Скотта так нагрелась, что он открывал дверцу, обернув руку носовым платком. Свой синий «транс-эм» 1981 года Скотт купил за два месяца до страшной ночи. Сквозь синюю краску проступала ржавчина, радио не работало, пробег сто двадцать шесть тысяч миль. Скотт отдал за него тысячу двести долларов и собирался в свободное время, по выходным, отреставрировать своими руками, но после ранений потерял интерес к этой идее. Прошло девять месяцев, а к машине он так и не притронулся.

Когда кондиционер охладил воздух, Скотт выехал на Вентура-Фривэй и направился в Глендэйл.

Взвод К-9 располагался вместе с подразделением «Метро» на Центральном участке, в центре, но для тренировки собак пользовался еще несколькими площадками в разных точках города. Главная тренировочная площадка была в Глендэйле, где Скотт и еще два новых инструктора проходили подготовку к службе в К-9 на двухмесячных курсах инструкторов, которые вел главный инструктор, ветеран взвода. Курсанты занимались с вышедшими в отставку патрульными собаками — с ними было легко работать. Собаки служили учителями своим новоиспеченным инструкторам. Однако теперь новые инструкторы должны были выбрать себе в напарники предварительно обученных патрульных собак и начать с ними процесс сертификации, который продолжается три с половиной месяца. Это был очень важный для новых инструкторов момент — с этого момента вся их жизнь была связана с новой собакой. Скотт понимал, что должен чувствовать волнение, но на самом деле чувствовал только лишь тупую готовность к работе.

Он миновал Голливудскую развилку, когда зазвонил телефон. Высветился номер УПЛА, поэтому он ответил: думал, что это старший инструктор взвода К-9 Доминик Леланд.

— Скотт слушает.

Раздался мужской голос, но это был не Леланд:

— Офицер Джеймс, меня зовут Бад Opeo, я работаю в отделе убийств и ограблений. Я звоню, потому что хочу познакомиться с вами. Меня назначили руководить расследованием вашего дела.

Скотт молча вел машину. Он больше трех месяцев не разговаривал с детективами, которые расследовали его дело.

— Офицер, вы меня слышите? Или связь прервалась?

— Я вас слышу. А с Мелоном что случилось?

— Детектив Мелон в прошлом месяце вышел на пенсию. Детектив Стенглер получил другое назначение. Теперь этим делом занимается новая команда.

Мелон был предыдущий глава расследования, а Стенглер — его напарник. Скотт не разговаривал ни с кем из них с того дня, как прихромал на ходунках в здание полицейского управления и перед дверью отдела особо тяжких преступлений набросился на Мелона за то, что тот после пяти месяцев расследования не может назвать имени подозреваемого. Мелон хотел уйти, но Скотт вцепился в него, выпав из ходунков и увлекая за собой Мелона.