— Что же теперь будет? — озабоченно спросил Стефан.

— Да ничего хорошего, — ответил Збигнев. — Закроют нашу мастерскую. Об одном прошу вас — давайте все приведем в порядок, чтобы после нас не оставалось бардака.

Воспользовавшись тем, что следственная группа что-то еще делала у нас, я отвела капитана в сторону и робко поинтересовалась:

— А нельзя мне все-таки ознакомиться с письмом? Как-никак оно же мне было адресовано. Понимаю, письмо представляет собой вещественное доказательство, но сделайте так, чтобы я смогла его прочитать!

Обратиться с просьбой к прокурору я не отважилась.

— Если уж вам так хочется, сделаем копию, и я вам ее дам, — снизошел капитан. — Хотя в письме ничего особенного не было. Так, всего несколько слов по интересующему нас вопросу. Пришлось узнавать другим путем…

— Знаю, от Марека.

Хотя капитан уже на меня не сердился, тем не менее не собирался открывать мне тайны следствия, а потому промолчал. Нет, с этим согласиться я не могла.

— Панове, будьте же людьми, скажите что-нибудь! — взмолилась я. И капитан дрогнул.

— Ну что ж, не скрою, вы нам помогли. И даже очень. Знаете, у меня ощущение, что вам помогает… нечистая сила, что ли, или другие какие сверхъестественные силы, ибо нормальными логическими причинами трудно объяснить, как некоторые обстоятельства дела стали вам известны. Так что же вам угодно знать?

Мне так много хотелось знать, что из кучи неясностей я не сразу выбрала главное.

— Ключ! — решилась я. — О ключе расскажите.

— В соответствии с вашим решением мы провели экспертизу ключа, выловленного из вазы на балконе. Эксперты утверждают — он с незапамятных времен лежал в вазе и обрастал плесенью. Им не пользовались.

— А второй, что из стола выпал?

— На нем сохранился отпечаток пальца. Сегодня утром мы получили заключение эксперта.

— А теперь о тайнике в квартире Тадеуша!

Капитан тяжело вздохнул.

— Вот с этим вы нас больше всего запутали. Удалось установить, что в квартиру покойного проник неизвестный, и как раз в то время, когда на работе отсутствовало несколько человек. Хорошо, что о тайнике вы сказали нам, а не убийце, он ничего не нашел. Алиби у него нет. Обвинение будет построено на основании косвенных улик, ничего не поделаешь, главного доказательства у нас нет, но улики весьма весомые. Разве что сам признается…

Я покачала головой.

— Могу поклясться — ни за что не признается. И хорошо, что на основании косвенных улик…

Прокурор все время рылся в бумагах, делая вид, что жутко занят. И только когда я уже уходила, посмотрел на меня и улыбнулся, вроде извиняясь и в то же время насмешливо. Откуда мне знакома эта насмешливая улыбка?…

Вернувшись в отдел, я застала коллег за работой. Призыв Збигнева нашел отклик в коллективе — в отличие от Зенона его любили. И в самом деле, если уж обанкротимся, то с честью!

Я тоже с жаром взялась за работу и даже осталась на сверхурочные, чтобы закончить свою документацию. Закончив, я сложила ее аккуратно, откинулась в кресле и закурила. Поскольку Витольд, как всегда, ушел с работы в положенное время, его место было пустым, и дьявол появился там как раз в тот момент, когда я подумала, что теперь он уже не станет появляться.

— Только тебя не хватало! — приветствовала я его. — Так и будешь меня всю жизнь преследовать?

Дьявол дьявольски захохотал.

— Нет, не всю жизнь, а только до тех пор, пока меня не сменит мой хороший друг и лучший ученик.