|
- Ты здесь, Мегрэ? Что ты делаешь? Ничего он не делает... М-ль Жанна... Любопытно, что г-жа Руа занесла ей линей буквально сразу же после убийства. А еще любопытней, что в кухне, за дверью, ключ от которой исчез, оказался старик Ле Клоаген, утверждающий, что он ничего не знает. Дети завтракают под деревьями, за маленькими столиками. Полуголые парочки несут на плечах лакированные байдарки, молодой человек в толстых очках поднимает парус на крохотной синей яхточке. - Поудить не собираешься? Нет. Мегрэ никуда не собирается. Побриться и одеться он заставляет себя только в десятом часу. Завтракает колбасой и стаканом белого вина. Куда хватает глаз, Сену бороздят лодки, байдарки, миниатюрные яхты, через каждые полсотни метров - неподвижный силуэт рыболова. Часы текут так же неспешно, как воды реки. Служанки уже расставляют приборы к полднику, и несколько прикативших из Парижа машин выезжают с гостиничного двора. Г-жа Мегрэ, не умеющая сидеть без дела, принесла вышивание. Из принципа они же за городом! - она сидит на траве, хотя вокруг куча свободных плетеных кресел. Один за другим возвращаются байдарочники, кое-кто из удильщиков - тоже; другие, те, что позаядлей, как, например г-н Блез, захватили еду с собой. Г-н Блез, без сомнения, поднялся далеко вверх, в направлении Сен-Пора: целое утро лодку его никто не видел. Правда, начиная от поворота другой берег густо порос тростником, придающим пейзажу известную экзотичность, - это нечто вроде водяных джунглей, куда укрываются влюбленные на своих байдарках. Изидор успевает все - принести вино, сгонять на машине в Корбейль за мясом, проконопатить лодку, давшую течь. Три часа. Г-жа Мегрэ с покровительственным видом поглядывает на мужа, задремавшего в кресле. Еще немного, и она попросит окружающих не шуметь. Сон у комиссара, однако, не глубокий, раз он услышал телефонный звонок. Он смотрит на свои часы, встает и подходит к дому как раз в тот момент, когда появившаяся на пороге служанка объявляет: - Просят господина Мегрэ. Это Люкас. Комиссар поручил ему наблюдение за домом на бульваре Батиньоль и велел позвонить около трех. - Алло, шеф... Ого! В голосе бригадира слышатся плаксивые нотки. - У меня накладка, хоть я и принял все предосторожности... Утром я заметил, как задвигались шторы в одном из окон. Нет, нет, узнать меня было нельзя: я переоделся клошаром и... - Идиот! - Что? Что вы сказали? В уголовной полиции каждый знает, что Мегрэ ненавидит переодевания. Но разве остановишь Люкаса: его хлебом не корми дай роль сыграть. - Короче, шеф, около одиннадцати... - Кто вышел? - Мать. Даже не посмотрев по сторонам, направилась прямо к площади Клиши и спустилась в метро. Я пристроился к ней и, клянусь... - Где она отделалась от тебя? - Откуда вы знаете?.. Она сошла на станции Сен-Жак... Представляете себе? Бульвар совершенно пуст. У выхода из метро одно-единственное такси. Естественно, она садится в него, и машина уходит. Я безуспешно проискал другое целых десять минут. - Черт побери! - Я записал номер ее такси... Кстати, шеф, он липовый - не значится в списках номерных знаков. Потом я вернулся на бульвар Батиньоль; правда, сперва переоделся. |
