— Не удивлен, что ты такая же психопатка, как и твой отец.

— Мне было девять, когда я стала свидетелем одной сцены. Всегда отличавшаяся любопытством, я прокралась к двери родительской спальни. Отец неистово трахал женщину, и эта женщина не была моей матерью. А моя мать в это время прислуживала им. Ты не ослышался. Прямо в то время, когда папа и та женщина стонали, прижимаясь друг к другу, мама наливала им шампанское в бокалы, и аккуратно раскладывала на стуле разбросанное по полу нижнее белье. Я росла вместе с Алиной, которую ты знал, как Илву. Точнее, не то, чтобы росла, но часто видела ее, играла с ней, и мы обожали друг друга. Так вот, я не могла понять, почему мама ненавидит Алину. А в ту ночь поняла. Мать Алины извивалась под папиной тушей, моя мама прислуживала им. Позврослев, я узнала от мамы много интересного. Она посмела возразить отцу, ослушаться его, перечить ему. Она узнала о его измене и закатила сцену. Он ей ничего не ответил. Но ночью привел в их спальню мать Алины и заставил маму смотреть, как они трахаются, и прислуживать им. О, поверь, Аксель, мама очень быстро поняла, что лучше ей слушаться мужа. Я часто видела на ее запястьях синяки. А иногда и на шее. Она выбирала такую одежду, которая закрывала эти синяки.

— Ты должна была возненавидеть отца, — сказал я, думая, с чего Кая стала откровенничать со мной.

— Я возненавидела мать. — Графиня усмехнулась. — И пообещала себе никогда не становиться такой жалкой и слабой, как она.

— Что ж, душещипательная история о семье монстров меня впечатлила бы, если бы сейчас у них не находилась моя семья.

Я подошел к Кае.

— Тео, оружие, — попросил я, глядя в глаза графини.

Тео подошел и всунул в мою ладонь нож.

Кая все поняла, и в ее глазах отразилась паника.

— Но ты ведь ничего этим не добьешься.

— Ты причастна к смертям дорогих мне людей, ты — такое же чудовище, как и твой отец.

— Но, убив меня, ты лишь продемонстрируешь ему свое отчаяние!

— Не пытайся спасти свою жизнь. Слишком поздно. — Я приставил лезвие к горлу Каи.

Ее глаза широко раскрылись от первобытного страха за свою жизнь.

— Хочу, чтобы ты знала, — сказал я, слегка прижимая лезвие к ее шее, на которой выступила капля крови, — я не таков, как вы. Мне не приносит никакой радости то, что я сейчас делаю. Я вершу правосудие, а не утоляю свою жажду крови.

— Ты пытаешься оправдать то, что такое же чудовище, как и мы… на тебе смертей не меньше, — прошептала Кая.

— Заткнись! Не смей! — прошипел я, вдавливая лезвие в ее кожу сильнее.

— Не убивай, Аксель… я… я могу помочь!

— В чем?

— В том, чтобы вытащить твою Эйву. В том, чтобы убить моего отца.

Глава 23

Я медленно убрал руку с ножом от шеи Нильсон.

— Ты готова помочь мне убить собственного отца — я не ослышался? — спросил у графини, пристально глядя в ее глаза.

— Не ослышался. А ты думал, я намерена простить ему предательство? — огрызнулась она. — Я никогда не предавала отца — никогда. Я могла ослушаться его, сделать по-своему, но всегда, абсолютно всегда была ему верна. Я согласилась выйти замуж за этого дурака Близзарда по велению отца, стать подстилкой этого придурка, а затем прикончить его, рискуя, пусть и несильно, собственной свободой — и все это по повелению моего драгоценного папочки! А он отплатил мне тем, что бросил в твои лапы! Нет, я не забуду этого — никогда! — Взгляд Каи горел неподдельной — я в этом ни секунды не сомневался — ненавистью. — Ты знаешь, что я делала ради него? О, дорогой Аксель, ты даже вообразить не можешь, как я ублажала эго своего родителя! Я трахалась по его приказу с теми, от кого ему что-то было нужно, я издевалась над собственной матерью, чтобы получить одобрение главы нашего милого семейства.