– Понятно, шеф, – с готовностью отозвалась Рыжая.

– Не знаю, куда нас приведут наши изыскания, – осторожно заметила Энни, – но что‑то полезное для себя мы наверняка узнаем. – Она вытащила свой мобильник. – Мне кажется, пора сообщить обо всем этом Алану.

– Если считаешь нужным…

– И еще, Рыжая, будь предельно осторожна. И не только потому, что тебе придется крутиться среди особой категории людей – врачей и юристов. Убийца может находиться где‑то рядом. Самое скверное в нашем положении – это наступить ей на хвост, потревожить – и не заметить этого.

Бэнкс, в конце рабочего дня направляясь из полицейского управления к пабу «Фонтан», обдумывал сообщение Энни: Джулия Форд и Элизабет Уоллес оказались давними, еще с университета, подругами, да еще и партнерами по гольфу. Да, здесь было над чем задуматься. Но сейчас его больше интересовали связи Мэгги Форрест. Энни выяснила, что она пользуется услугами Констанс Уэллс из юридической фирмы Джулии Форд и знакома, хотя и поверхностно, с самой Джулией. Значит, Мэгги могла узнать, кто такая на самом деле Карен Дрю. Джулия Форд была адвокатом Люси Пэйн, а Мэгги ее защитницей и чуть ли не опекуншей. Так что контакты между ними были.

Еще Энни сказала, что их эксперт, Фемке Ларсен, сравнила волосы Кирстен Фарроу, найденные в 1989 году в доме Грега Исткота, с волосом, обнаруженным на одеяле Люси Пэйн при осмотре места убийства. Конечно, результаты этого сравнения не являются в полной мере убедительными, но достаточны для того, чтобы подтвердить их подозрения: Кирстен объявилась вновь и была связана с убийством Люси. Кто она такая сейчас, так и оставалось тайной. Энни сообщила, что из волоса, найденного на одеяле, можно выделить ДНК, но это займет несколько дней, потребуются также образцы волос всех подозреваемых. И тем не менее это явный прогресс.

Но самая главная забота – расследование убийства Хейли Дэниэлс. Интуитивно он чувствовал, что подходит все ближе к истине.

– Привет, Джейми, – поздоровался он, войдя в зал и остановившись у барной стойки. – Привет, Джилл.

Джилл Сазерленд ответила на его приветствие улыбкой, а Мёрдок даже глаз не поднял. Подросток в темном пальто до полу возле игрального автомата на мгновение повернул в их сторону голову и снова прильнул к рукоятке. Прогульщик, подумал Бэнкс. Попозже, если не забудет, позвонит в школу. У Бэнкса были хорошие отношения с Норманом Лапкином; время от времени они даже встречались, чтобы пропустить по пинте пива. Кто‑кто, а Лапкин понимал всю сложность проблем, связанных с трудными подростками.

– Что на этот раз? – недовольно спросил Мёрдок. – Не могли бы вы и ваша братия наконец‑то оставить меня в покое? Мне работать надо.

– Я не собираюсь тебе мешать, – успокоил его Бэнкс. – Больше того, я увеличу твою прибыль. Сейчас закажу пинту черного, если ты, конечно, не против.

Мёрдок стрельнул глазами в Джилл, и она, взяв бокал, принялась наполнять его пивом.

– Как идут дела? – спросил Бэнкс.

– Погано, – ответил Мёрдок. – Особенно с прошлого уик‑энда.

– Да, чертовски безрассудно со стороны Кева Темплтона было прийти сюда и дать перерезать себе горло практически рядом с твоим пабом. Я понимаю, одно убийство может помочь бизнесу, привлекая к твоей стойке любопытных, но два?

Мёрдок побледнел:

– Я не это имел в виду. Мне очень жаль, что такое случилось с мистером Темплтоном, мне действительно его жаль. Он был хорошим полицейским.

– Ладно, не будем об этом, Джейми. К тому же убийство Темплтона не имеет к тебе никакого отношения, верно?

– Конечно, не имеет.