Лодка стала медленно погружаться, не снижая хода. Вот она скрылась под водой, только какое-то время перископ чертил водную гладь. Но потом пропал из вида и он.

А ведь лодка не отстанет, подумалось Владимиру. Транспорт без пушки, военного охранения нет, судно тихоходное. Сейчас немцы решат отыграться и пойдут в торпедную атаку.

Он побежал на ходовой мостик — предупредить, чтобы смотрели в оба. Лодка попытается зайти спереди, выберет удобную позицию, и тогда увернуться от торпеды будет тяжело. А если учесть, что суденышко тихоходное, — то и невозможно.

Володя взлетел по трапу. Дверь на ходовой мостик была разбита, стенка выбита. У штурвала стоял капитан, из рукава кителя капала кровь. На полу лежал убитый рулевой. Так вот почему судно рыскало!

Володя подскочил к капитану:

— Где аптечка? Я перевяжу.

— Сзади, смотри на переборке.

Внизу и в самом деле был ящик с красным крестом.

Володя достал бинт, помог капитану снять китель. На предплечье левой руки были две рваные раны и линейный порез. Раны сильно кровоточили.

Володя перебинтовал руку и помог капитану надеть китель.

Через разбитые стекла и дверь тянуло ледяным холодом.

— Капитан, позвольте, я встану у штурвала.

— Сможешь?

— Не в первый раз.

Капитан тяжело отошел в сторону и сел на рундук.

Володя сделал шаг вперед и взялся за рукоять штурвала.

— Какой курс держать?

— Двести семнадцать. Как там лодка?

— Погрузилась. Думаю — ненадолго. Надо высматривать перископ. Не отстанут немцы, попробуют торпедой потопить, коли из пушки не получилось.

— Эх, беда какая! Пожара на судне нет?

— Не видел. У пулемета убитый лежит.

— Саня Оглоблин. И рулевой вот еще. Уже двое.

— Боюсь, больше. Радиорубка разбита, антенна сорвана.

— Оглохли теперь, значит!

— Так немцы в первую очередь по радиорубке бьют, чтобы связи лишить и чтобы другим судам или в порт не сообщили. А уж потом — по ходовому мостику. А как судно ход потеряет, добьют не спеша.

— Ты что-то слишком много для зимовщика знаешь…

Владимир промолчал. Он рыскал по поверхности воды глазами, крутил головой — не проглядеть бы подлодку. Немцам бояться нечего, они ведут себя, как дома.

Не успел он это подумать, как заметил впереди, немного правее их курса, головку перископа. Перископ не поднимал волну, стало быть — лодка застопорила ход. Небось штурман ихний сейчас высчитывает параметры цели — скорость, курс, дистанцию. Готовится выдать данные командиру…

— Товарищ капитан! Вижу перископ — впереди и двадцать градусов правее.

Капитан всмотрелся:

— Вижу. Иди галсами.

Володя начал перекладывать руль.

Капитан подошел к трубе переговорного устройства, вынул пробку:

— Машина! Лукич, давай самый полный — все что можешь!

Суденышко постепенно увеличивало ход, из трубы повалил густой черный дым — это кочегары закидывали в топку уголь, стараясь не снизить давление в котлах.

Володя шел то одним курсом, то потом перекладывал штурвал. Так подводникам тяжелее в них прицелиться и попасть торпедой — если только она не из самонаводящихся новинок.

В один из моментов Владимир заметил бегущую к судну дорожку.

— Капитан! Торпеда!

А сам стал перекладывать штурвал круто вправо. Даст бог, он успеет, и судно разойдется с торпедой на встречных курсах.

С высоты ходового мостика был виден след приближающейся торпеды.

Нервы у Володи были напряжены до предела — успеет он отвернуть или торпеда попадет в цель? Ведь тогда судну конец.