— А откуда ты знаешь, что мы тоже идем в Редборн? — Бёрри, не дожевав кусок, удивленно воззрился на старуху. Та, слегка откинувшись назад, вдруг засмеялась так весело, что Конан, подняв голову, тоже невольно улыбнулся.

— Так ведь здесь всего одна дорога, дружок, и, кроме как в Редборн, больше никуда не попадешь!

— Ну и болван же я! Конечно, куда еще можно ехать по этой дороге! Эх, Конан не всегда твой попутчик блещет умом и сообразительностью, но уж что есть, то есть…

— Ладно, не прикидывайся убогим. Когда надо, — ты соображаешь не хуже какого-нибудь государственного советника. Плесни-ка мне еще, а то загреб себе всю флягу, до нее и не дотянуться.

Хлебнув, варвар повернулся к старухе и спросил:

— Тебя как зовут-то, мать?

— Мергит… Называй меня Мергит, киммериец…

— Ну, так налей и Мергит, советник, раз уж ты у нас виночерпий! Да не прикладывайся к фляге так часто, а то и на половину ночи не хватит.

Мергит, отпив вина, спросила:

— А зачем вы едете в Редборн? Скрипнув зубами, Конан ответил:

— Дело у нас… Важное дело к новому хозяину поместья, барону Ферндину.

Бёрри, сплюнув, подтвердил:

— Да, очень нам надо с ним повидаться, и как можно скорее!

При упоминании барона Ферндина старуха резко отставила кубок, глаза ее, смотревшие куда-то поверх их голов, злобно блеснули. И в то же мгновение из глубины леса, то нарастая, то почти умолкая, раздался многоголосый волчий вой.

Подозрительно глянув на старуху, снова принявшуюся за еду, Конан пододвинул поближе длинную толстую ветку. Бёрри мелко затрясся, чуть не уронив в огонь полупустую флягу.

Мергит, словно ничего не заметив, снова завела разговор:

— Возвращаюсь вот из Мэноры, уж очень захотелось праздник посмотреть… А то тихо в Редборне, тоскливо без хозяина… без барона Дисса… Вы знавали барона и его сыновей? — Она вдруг пристально взглянула в глаза Рыжему Бёрри.

— Д-д-да, знавал, и даже гостил у него когда-то… Но все они так таинственно и внезапно умерли…

Горько засмеявшись, старуха затрясла головой:

— Ты прав, Рыжий, таинственно и внезапно… И уж я-то знаю, отчего они все отправились на Серые Равнины, я-то знаю! — И, отвернувшись, она снова замерла, глядя в темноту, царившую под пологом ночного леса.

Резко подняв голову, словно очнувшись от тяжелого сна, Конан весь подобрался, как зверь, готовый к прыжку, и, осторожно коснувшись ее плеча, спросил:

— Расскажи, что там случилось. Мне очень нужно знать, отчего умер старый Дисс и куда делась его семья… Их всех убили? Кто их убил? Скажи, раз знаешь!

Стряхнув с плеча руку киммерийца, Мергит глухо ответила:

— Рассказывать такое ночью — только тревожить духов Тьмы! Но если хочешь, я расскажу об этом днем… При одном условии: ты поможешь мне добраться до Редборна. Вон у тебя какой жеребец, он и не заметит лишнего седока. А то, чего доброго, протяну ноги где-нибудь тут в лесу, и некому будет меня схоронить…

— А что же ты тогда потащилась в город на праздник? — Бёрри, сам того не замечая, доедал уже третий кусок мяса, с опаской поглядывая на странную старуху. Она вдруг круто повернулась и, глядя прямо в глаза киммерийцу пылающими от ярости глазами, хрипло засмеялась:

— Да вот очень уж хотелось посмотреть, как проклятого Ферндина вышибут из седла на Турнире… и, может быть, проткнут мечом горло… да, да, проткнут горло!

Конан, вздрогнув, закашлялся, а у Бёрри задрожали руки и отвисла челюсть.