между тем не утихал, но и не усиливался. Нильс подошел к двери и слегка толкнул ее. Дверь подалась вперед и приотворилась. Смотритель тут же подошел ближе и тоже выглянул наружу.

По площади между зданиями шагали относительно небольшие, почти совершенно одинаковые полупрозрачные паучки. Старшие восьмилапые приучали недавно вылупившихся детенышей твердо переступать своими лапами.

У «маленьких» паучат, каждый из которых ростом был с небольшую повозку, это пока что получалось плохо. Их лапы неловко подворачивались, будучи еще не слишком прочными и сильными, брюшко смешно колыхалось из стороны в сторону, и сквозь тонкий хитин просвечивали внутренности.

Но наставники терпеливо занимались с младшими сородичами, приучая их владеть своими конечностями и не знать усталости. Посмотрев на эту одновременно смешную и жутковатую картину, Нильс прошептал:

– Скоро большие пауки начнут учить маленьких убивать поселенцев! Хорошо хоть, что пауки не владеют оружием. Иначе на наших землях давным-давно никого бы не осталось! Деггубэрт шикнул на друга:

– Тс-с! С той стороны двери наверняка стоит Стражник. Если услышит, нам конец!

Нильс замолчал, а в это время в голове смотрителя послышались другие голоса: «Какие у нас могучие младшие братья и сестры! С ними мы быстро завоюем все эти земли!»

«Повиновение и завоевание! Мы будем здесь полными властителями!»

«Наши сестры отложат горы яиц, и из них вылупится бесчисленное множество новых братьев и сестер! Повиновение и завоевание!»

«Наши сети покроют все пространство суши!»

«Повиновение и завоевание! Мы и только мы станем жить на этих землях! Всех остальных мы лишим жизни, как только выполним Священную Задачу!»

То ликовали, как понял Деггубэрт, взрослые пауки. Сердце воина преисполнилось дурных предчувствий, и он подумал о том, что настают совсем скверные времена. Похоже, скоро колоссальные полчища восьмилапых устремятся на завоевание всей страны.

«Пусть большинство окрестных земель и представляют собой почти безжизненные пустыни с редкими оазисами, но все же они – наши», – думал Деггубэрт.

Смотритель оглянулся: такого мрачного выражения лица у Нильса он еще не видел. Из прокушенной губы стекала капля крови, а кулаки были сжаты так, что побелели костяшки.

На плоских камнях перед дверью мелькнула грозная тень, и в щели показалась лапа Стражника. Деггубэрт с Нильсом отпрянули, и вскоре дверь захлопнулась, прижатая надзирателем.

– А как здесь оказался ты, Нильс? – прозвучал у них за спиной голос Селены, тихий и такой нежный, что Нильс невольно поежился. Впрочем, как заметил Смотритель, теперь его лицо при звуках этого голоса выражало лишь радость.

Нильс отошел к дальней стене и, жестом подозвав Селену, прижал к губам палец, показывая, что лучше говорить потише. Деггубэрт также направился к ним: он еще не слышал этой истории, хотя они говорили с командиром о многом.

Военачальник начал рассказ:

«Это случилось, когда наш отряд преодолел более половины пути. Поход продолжался спокойно, только изредка приходилось отбиваться от всяких громадных тварей, пытавшихся нам помешать исполнить приказ монарха. Впрочем, хорошо обученные воины выполняли свои обязанности доблестно и без затруднений. Я еще не потерял ни одного человека, хотя ранения случались. Но походный лекарь свое дело знал превосходно, работал справно, а потому воины быстро поправлялись и возвращались в строй. В общем, ничего необычного не происходило. Но лишь до поры до времени.

В окрестностях Бинэка мы в очередной раз сделали привал. Стояли два дня: пополняли запасы воды из Серого крика, изымали продовольствие у поселенцев близлежащих кампусов – ровно столько, сколько положено по налоговой ведомости. Знатоки изучали следы живности, которыми изобиловала эта местность.