Той ночью я крепко уснул, – хотя обычно сплю очень чутко, – и вскочил по свистку часового, хотя командир отряда обязан вставать раньше. Я еще успел подумать, что придется наказать дежурного за то, что не поднял меня вовремя. Да… Видимо, этот же звук свистка послужил и сигналом для громадных пауков. Твари, прятавшиеся в укрытии за холмами, внезапно напали на лагерь. Словно знали, что спросонья воины не смогут сразу отразить атаку!

Двигавшиеся впереди пауки были похожи на огромные бочки для огненной воды. Короткие темно-коричневые туловища, снизу поросшие густыми волосами, держались на длинных угловатых лапах, тоже донельзя волосатых, толщиной в две-три ладони. Каждый сустав этих конечностей в высоту достигал полутора человеческих ростов, а в каждой «бочке» запросто уместились бы пять-шесть воинов. Лапами твари перебирали так быстро, что трудно было разглядеть, какого размера у них когти.

В последний момент воины успели схватить оружие: кто меч со щитом, кто топор или пику, а кто-то – даже арбалет. Однако стремительность нападения и воистину гигантские размеры многоногих не позволили нам как следует отразить атаку. К тому же их чудовищная сила… Твари крушили все на своем пути!

Тем временем на холмах ожидали своей очереди другие пауки, чуть иного вида, нежели первые. Но нападать они пока не спешили. На холмах: мы видели их жуткие силуэты… Тем временем, мне с двумя десятками воинов удалось окружить одного восьмилапого и сразить его в ожесточенной схватке. Тварь яростно наносила удары, но получила в ответ множество арбалетных стрел, топор в спину и пику в брюхо. Пику исхитрился воткнуть Марвел Язвительный, да попадет его душа в Сладостное Место! Этот удар, решивший исход схватки в нашу пользу, стоил Марвелу жизни. Издыхающая тварь рухнула в канаву для отбросов. При этом паук из последних сил ударил доблестного воина по спине и сломал Язвительному позвоночник. Марвел умер сразу же, ничего не успев сказать нам на прощание. И еще несколько воинов, что рубили, кололи, резали огромную тварь, полегли во время этой безумной битвы…

Пока часть отряда билась с этим чудовищем, другие пауки убивали наших воинов, знатоков и девиц. Я не слишком жалую гулящих баб, хоть Его Величество и разрешает брать их с собой в походы… но такой жуткой участи никто из них не заслуживал. Одним огромные пауки сразу откусывали головы, других растерзали в клочья, третьих поедали живьем. А Люси – полную рыжую девку с грудью, как два кувшина воды, – одна из тварей схватила и оттащила на вершину ближайшего холма… через пару секунд оттуда во все стороны брызнула кровь. Другое мерзкое чудовище, догоняя убегающих людей, подпрыгивало на мощных упругих лапах и обрушивалось всей тушей на несчастного, затем пожирая раздавленные останки…

Но все же мы перебили множество восьмилапых, хотя и понесли немалые потери. И тогда с холмов скатилась вторая волна пауков. На вид эти были поменьше, но зато более юркими. Их узкие и более короткие лапы, почти такие же мощные, как и у первых нападавших, в лучах утреннего солнца казались почти прозрачными; в лагере чудовища оказались в мгновение ока, но не стали ничего давить и крушить, а напротив, ступали аккуратно и осторожно.

И вот эти кровожадные твари разделились на несколько групп. Одни принялись обшаривать шатры – искали тех, кто сдуру пытался спрятаться, и если находили – вытаскивали и моментально разрывали на части. Так погиб Йэн-Силач: паук сильно поранил ему руку, и воин забежал в шатер, чтобы перевязать ее. Но одно из чудовищ увидело его и перекусило пополам прямо в шатре, а наружу выбралось уже все в крови. Так же погиб Барни Мягкотелый, один из знатоков: он зарылся в какие-то тряпки, но и его вытащил и разорвал паук…

Другая группа чудовищ занималась разорением лагеря.