– Что такое «планета»? – не сговариваясь, разом спросили Нильс с Деггубэртом и переглянулись, улыбнувшись от неловкости, хотя и довольно криво.

– Планета… – Селена мечтательно подняла взгляд. Брови ее приподнялись, а лицо стало таким нежным и притягательным, что смотритель с трудом преодолел желание немедленно поцеловать красавицу. Краем глаза Деггубэрт заметил, что Нильс в волнении облизнул губы. – Планета… Это все наши земли, все огромные части суши, окруженные морями и океанами. Такое большое, невообразимо большое круглое яйцо, летающее в другом океане: непроглядно черном, без конца и края. Но и в этом океане есть нечто такое же громадное: звезды, другие планеты, кометы…

– Разве ж звезды громадные? – бесцеремонно прервал Селену командир. Он явно был готов упрекнуть ее во лжи, но женщина слишком сильно ему нравилась, чтобы говорить так прямодушно. – Это же мелкие светящиеся зерна, не больше крупной песчинки!

Селена устремила взор на лицо Нильса.

– Звезды и вправду громадные, ты себе даже представить не можешь, какие! – воскликнула она запальчиво, с вызовом, но осеклась, заметив, как ласково глядит на нее командир, и продолжила уже гораздо мягче, с еле уловимой нежностью: – В космосе все громадное…

– А что такое «космос»? – опять в один голос спросили Деггубэрт с Нильсом и, кинув взгляд друг на друга, рассмеялись.

Объяснений Селены про этот самый космос Деггубэрт не понял, хотя выслушал их внимательно и запомнил хорошенько. Слова женщины показались смотрителю слишком сложными, да и дальнейшие события помешали как следует обдумать мудреные речи красавицы.

Пришел Стражник – принес еду и воду. Но не успели пленные поесть, как дверь распахнулась, и за ней показалась та самая тварь, что когда-то казнила поселенцев за попытку бегства. Люди невольно сжались в предчувствии чего-то очень нехорошего.

«Тряси воздух этим, – мысленно обратился паук-палач к Деггубэрту. Правой передней лапой он показал на Эрнеста-Кузнеца, Гарри Лопоухого, Зана Сноровистого и пожилую женщину, пойманную вместе с Селеной. – Они должны идти с нами».

Деггубэрт пересказал приказ, и Селена немедленно встрепенулась:

– Куда? Что многоногие хотят сделать с ними?

– Я не знаю, – пожал плечами смотритель.

– Но так они приказывают. Иначе запросто могут убить кого угодно, хоть всех нас…

Эрнест и остальные поселенцы, на кого указал паук, молча поднялись и вышли; они окинули всех оставшихся таким взглядом, словно прощались с ними навсегда. Подумав, толмач рискнул спросить чудовище:

«Для чего вам эти поселенцы? Вы убьете их?»

Паук, как ни странно, ответил:

«Нет, эти двуногие пока еще не закончат жить».

Какой-то слабый шум, скорее даже слаженный гул, раздающийся с площади перед их тюрьмой, привлек внимание пленников. Он не был похож ни на что слышанное раньше, и командир с Деггубэртом переглянулись.

– Это что-то новенькое, – проронил Нильс.

– Посмотреть бы…

Смотритель прислушался: сейчас мысленные голоса почти безмолвствовали, лишь повторяя раз за разом «Повиновение и завоевание».