| Корабль нырнул за ними. Одно волновало Сотника: жучки начинали гаснуть. Нет, они все еще горели довольно яркими угольками, но как будто уже не так сильно, как в начале. Перед посадкой Сотник внимательно отметил место, где сели светлячки и, пролетев немного дальше. Чтобы их не спугнуть, опустил "Перун" на небольшую опушку. Петр Васильевич хотел тут же вскочить и кинуться за светлячками, но выяснилось, что на этой планете уже наступало утро. А когда светло, как вы знаете, светлячков не найдешь. Сотник все равно решил время до вечера провести за обшивкой корабля, чтобы сторожить жучков. А-то появится какой-нибудь любитель коллекционирования сушеных насекомых и пиши-пропало. Петр Васильевич даже кушать пошел на трап. Вот так он сидел и ел бутерброд, когда заметил, что между деревьев мелькнули и вышли на поляну люди. Сотник перестал есть. А вдруг это любители сушеных насекомых? Но вскоре стало ясно, что уж этим-то людям совсем не до жучков. Они были какие-то всклокоченные, грязные, и имели очень усталый вид. Многие опирались о посохи. Все несли с собой вещи. Чемоданы, рюкзаки, сумки... Они казались беженцами с какой-то войны. Эту толпу возглавлял невысокий человек с большой лысиной. Он был единственным в куче народа, чьи движения отличались бодростью. Он то и дело кричал, и выглядел довольным и деловитым. Это Сотник сразу отметил. - Шире шаг! Не останавливайтесь! Грум, проснись! Чурка, толкни Грума! Ты что, тоже спишь? Саг, толкни их обоих! Из "Перуна" на шум вышли Тэкс и Бэримор. Да, такой шум было трудно не услышать! Они стояли и смотрели, как по еще недавно пустому полю проходит толпа измученного народа. А лысый бегает между людьми и, видно, старается поддержать в них бодрость духа. - Отец, - окликнул его Сотник, - чего у вас, война, что ли? Несмотря на то, что лысый и так не закрывал рта, он явно обрадовался возможности поговорить с новым человеком. - От кометы бегем. Спасаимса. - Да куда же вы спасаетесь, если все время по одной и той же планете бегаете? - возопил Сотник. Он, конечно, сразу вспомнил бабаушку-инопланетянку. Неужели и здесь то же? - Ан-нет, - хитро прищурился мужичок, - комета- то в ту сторону шваркнет, а мы на этой! Мы ж, вишь, идем цельно время. Земелька-то крутится, а мы все на этой стороне оказываемся. То есть - в безопасности! Сотник, как открыл рот, так и долго его не закрывал. Видимо, мужичок думал, что, если комета полпланеты снесет, так другая половина им останется и они на ней жить будут! Как яблоко - червивую сторону можно отрезать, а другую съесть. - Вы что, ненормальные? - взбесился тут Тэкс. - Людей спасайте! Вы что, думаете, что ваша планета - апельсин? На доль делится? Если комета врежется, от вас тут нигде ничего не останется, хоть вы на той половине, хоть на этой! Лысый вскочил и подозрительно уставился на Тэкса. - Ишь, спасайте! Вы что кумекаете? Мы улетим, а вы наши вещички и оприходуете? А ты хитрый, да? Думаешь, четырьмя руками унести больше сможешь? У Тэкса ведь было четыре руки, как у любого нормального марсианина. Но уж, конечно, не для того, чтобы забирать пожитки бедных беженцев. Марсиане, вообще, люди очень культурные и щепетильные. Поэтому не удивительно, что Тэкс не сказал ни слова и ушел в корабль. Правда, он громко плюнул перед этим на землю. Но разве можно его в этом винить? Он ведь заботился о других. Но мужичок сразу расхотел общаться с незнакомцами. Он даже стал еще сильней покрикивать на толпу, медленно ковыляющую от одного конца поляны к другому. - Эдак, - сказал Петр Васильевич Бэримору, если комета мимо пролетит, они так и будут всю жизнь по этой стороне ходить. Да, видимо, так оно и будет. Это Сотник понял совершенно ясно. И ему представилось, как комета давно пролетела, а сотни людей все идут и идут кудато, и не знают, что уже можно отдохнуть. Тогда Сотник нырнул в корабль и, когда появился обратно, в его руках уже был бортовой радиопередатчик. Петр Васильевич едва успел нагнать последнего из людей, которые уже исчезали в лесу, и сунуть радио ему в руки. |
