Но и человеческий фактор нельзя сбрасывать со счетов. Во время рейдов и спецопераций как у солдата, так и у офицера есть только одно по‑настоящему страстное желание – поспать. Ведь передвигаться по горам приходится ночью, чтобы не обнаружить себя перед противником, а днем, как и положено, надо вести основные боевые действия. Спать удается по часу, по два, в редких случаях – по три. Чувство смертельной опасности заставляет тебя все время «быть на взводе», но сутки на третьи организм не выдерживает, и начинаешь просто спать на ходу. Просто идешь и дремлешь, время от времени проваливаясь в другую реальность...

* * *

– Ну что скажешь? – спросил у Мухи Боцман, когда они с опухшими от подброшенной экспертами информации головами вышли из здания фирмы Николая Викентьевича.

– Скажу, что пословица «Лучше один раз увидеть, чем сто раз пощупать» в данном случае справедлива как никогда, – ответил Муха. – Какую из четырех версий мы сейчас можем выбрать как основную?

Боцман неопределенно пожал плечами.

– Вот и я тоже думаю, что никакую, – кивнул Муха. – Может, в кафе посидим, пообсуждаем всю эту хрень?

– Давай, – согласился Боцман.

Они зашли в небольшое летнее кафе с пластиковыми столиками и стульями. К ним тут же подскочила девчонка‑подросток в короткой юбке и голубом переднике, положила на стол меню.

– Мы кушать не будем Нам пивка по две кружечки, – сказал Боцман, отодвигая от себя кожаную папку.

– Пиво только дорогое, импортное, по восемьдесят и сто двадцать. «Гессер», «Старопрамен», «Крушовице», «Красный бык», – тут же предупредила девица.

– Нам по «Старопрамену» и «Крушовице», – сказал Боцман.

Официантка кивнула и исчезла, а Муха покачал головой.

– Неужели у нас такой убогий вид, что даже официантки предупреждают о дороговизне, боясь, что мы неплатежеспособны?

– Нормальный у нас вид, – хмуро возразил Боцман. – Просто совковое отношение к посетителям при внешнем блеске до сих пор никуда не делось. Наверное, должно смениться не одно поколение советских людей, прежде чем оно исчезнет.

Официантка появилась с пивом. Она выставила кружки на столик и замерла, ожидая, что посетители немедленно с ней расплатятся. Но Муха с Боцманом сделали вид, что совсем ее не замечают, и девице пришлось отойти в сторонку. Впрочем, из виду она «солдат удачи» не выпускала.

– Нет, и все‑таки мы, пожалуй, выглядим подозрительно, – покачал головой Муха. – Сказывается работа в частном детективном агентстве. Кстати, эта девица навела меня на кое‑какие мысли по поводу предстоящего дела. Допустим, дочь Николая Викентьевича все‑таки выжила в катастрофе и сейчас бегает по тамошним горам. Наверняка в глазах местных жителей она выглядит более чем подозрительно. Какая‑то странная светловолосая девка без вещей...

– А почему ты решил, что она без вещей? – перебил приятеля Боцман.

– Да потому, что не могла она во время катастрофы еще и за сумку хвататься. Более того, у нее может не быть ни денег, ни документов. Вот ты, Митя, когда едешь в турпоездку, куда документы и деньги кладешь? В трусы?

Боцман весело рассмеялся и как следует отхлебнул из бокала.

– Скажешь тоже – в трусы! В карманы, конечно, во внутренние.

– А теперь представь себе, что ты девушка в платьице и карманов на этом платьице нет.

– Вряд ли я смогу себе такое представить, – улыбаясь, покачал головой Боцман.