- Вообще-то дядя Сайрус никогда не выказывал недовольства по этому поводу, - возразила Кассандра. - Он очень добр ко мне, хотя порой я проявляю неблагодарность. Но сами посудите, как можно терпеть постоянную опеку, когда тебе уже двадцать? Правда, я старалась не давать волю раздражению. Почти весь год дядя провел здесь, в Кедлстоне, лишь изредка наведываясь к себе домой. И все это время, наверное, думал о том, что вполне мог стать владельцем поместья.

- Так случалось и раньше?

- Не во всех поколениях. Помню, мама как-то говорила, что ужасно обрадовалась, когда родилась я: она так не хотела двойняшек! - Кассандра рассмеялась. - У нас в галерее есть портреты предков, живших столетия назад. В детстве мне больше всего нравилось разглядывать портреты близнецов. За все время существования нашего рода близнецы появились на свет пять раз.

- А портреты и сейчас в Кедлстоне? - живо поинтересовался виконт. - Здесь есть галерея?

- Да. Но боюсь, вам это будет скучно, милорд. Семейные портреты ни о чем не говорят постороннему.

- Миледи, - виконт пристально посмотрел ей в глаза, - мой самый дорогой и близкий друг был членом вашей семьи. Вы также принадлежите к этому славному роду. И мне больно слышать от вас, что визит в портретную галерею может меня утомить.

Кассандра, вспыхнув от смущения, встала со скамьи:

- Возможно, с вашей стороны это очередное проявление галантности. Но если так, вы, несомненно, пожалеете о своем поступке, поскольку я предлагаю вам сию же минуту отправиться в галерею.

Поднявшись на террасу, они встретили у дверей Робина Барр-Хэмптона. Найджел почти не сомневался, что молодой человек вышел поискать их, возможно, желая присмотреть за ними. Его явно встревожило их долгое отсутствие. Но если графиня Уортинг и заметила это, то виду не подала.

- Чудесный день сегодня, не правда ли. Роб? - обратилась она к кузену, по обыкновению весело улыбаясь. - Мы с милордом были в розарии. Виконт рассказывал мне о папе. А теперь мы идем в портретную галерею. Увидимся за чаем, после того как я поговорю с мистером Кобургом.

Кассандра ясно дала понять кузену, что не нуждается в его обществе. "Кто такой Кобург?" - размышлял Найджел. Они вошли в дом, а Барр-Хэмптон остался на террасе.

Первым делом девушка подвела виконта к огромному портрету своего деда, графа Уортинга, с супругой и четырьмя детьми. Маленькие близнецы - покойный ныне граф и его брат-близнец Сайрус Хэвлок - были похожи как две капли воды.

- Но отличить их не составляет труда, - заметила графиня. - Папа гордо стоит рядом с дедушкой, а дядя Сайрус - рядом с бабушкой, что считалось менее почетным. Мне никогда не нравилось, что к близнецам, которые должны быть ближе друг к другу, чем родные братья, так по-разному относились, всячески подчеркивая" различие в их положении. Но такова жизнь.

Найджел с интересом разглядывал близнецов.

- У нас есть папин портрет, - продолжала Кассандра. - С ним мама.., и я.

- Покажите мне его, - попросил виконт, улыбнувшись девушке.

На портрете покойный граф был запечатлен еще совсем молодым человеком. Жена его оказалась редкостной красавицей. Нетрудно было догадаться, от кого юная графиня унаследовала такую очаровательную внешность и черные локоны. На портрете она еще совсем дитя - шелковистые кудри, розовые щечки и пухленькие ручки. Девочка весело улыбается художнику.

- О, вы были прелестны! - промолвил Найджел.

- Вы говорите в прошедшем времени? - лукаво осведомилась она. - Милорд, где же ваша галантность?

- Клянусь жизнью, вы стали еще прелестнее, - твердо заявил виконт.

Они рассмеялись. Но что действительно поразило его в семейном портрете, так это то, как сильно изменился Уортинг. Когда Найджел впервые встретил его, это был уже совсем другой человек. И не столько внешне - ведь на портрете изображен именно Уортинг, его легко узнать.