За квартал до цели “козлик”, в котором ехали Витольд и Вася, остановился. Долгопол выскочил, пошел к реке. Затем машина обогнала первую, помчала Витольда к переулку за домом № 6. Этим двоим полагалось блокировать выходы к реке и в соседние дворы. Сыщикесса Лили настаивала на круговом оцеплении ротой автоматчиков, Семен Семенович доказывал, что никого не надо, – сошлись на этом.

(Вообще, стоит заметить, что отношения между начальником Кимерсвильского ОБХС и главным сыщиком Суперграндии как испортились в первую встречу, так и не наладились. Вот и сегодня, когда Лили ради такого случая потребовала личное оружие, Звездарик уперся: иномирянам в чужом теле, а тем более в женском не положено. Так и не дал, хотя сыщикесса то напирала на особые полномочия, то пускала в ход свое обаяние.)

Но и без оружия Лили сейчас выглядела великолепно: вся в лоснящейся коже (краги на молниях, обтягивающие формы галифе, куртка с бюстом, кожаная пилотка на желтых волосах), губы сжаты в линию, глаза сощурены, ноздри аккуратно вздернутого носика страстно выгнуты; она сама напоминала кожаную кобуру с заряженным пистолетом. Чувствовалось, что сегодня ее день, и сквозь женственную оболочку чаще обычного проглядывало нечто властное, беспощадно жестокое, крючконосое – первичное.

Захваченные на Кобищанах барыги прикинулись сначала божьими коровками. Да, мы‑де занимались незаконной куплей продажей кассет с сутями, подпольным всучиванием‑обессучиванием, имели с этого дела навар и готовы нести ответственность. Но к хищениям пси‑сутей, к насильному отчуждению их у людей не причастны.

– Избави бог, мы и не знали, что это возможно, – вальяжно рокотал хозяин хазы. – Даже я с моим опытом впервые о таком слышу, поверьте слову, гражданин начальник! Все, что я имел и имею, приобретено путем полюбовных сделок, по обоюдному согласию сторон. Я не представляю, как это можно сделать технически: отнять, похитить… ведь не часы же, не кошелек – сути!

– И мы не представляем, – в один голос подтвердили игроки. “Самое скверное, что и мы не представляем”, – подумал Семен Семенович.

– Хорошо, – сказал он, – если вы такие на самом деле цыпленки пареные, цыпленки жареные, мелкие паразиты на теле общества, то зачем вы убили выследившего местонахождение хазы оператора Долгопола?

– Кто его убивал – мы‑ы?! – завыл хор. – И кто выследил? Этот… выдающийся венерианский целинозавр – нас? (Присутствовавший на допросе Вася густо покраснел). Он выследит! Он же в дымину был, в компании с другим таким алкашом Спирей!

– А ну – ша! – рявкнул хозяин хазы; барыги замолкли. – Я вам расскажу, как все было, гражданин начальник. В четырнадцать часов семь минут – я даже записал время – в мою дверь позвонили. Прерывисто. Затем на лестнице раздались два выстрела. Открываю – я человек не трусливый – этот (он указал на Долгопола) валится на меня. В прихожую. Который стрелял, побежал вниз, я его и не видел. Этого мы осмотрели: мертвее не бывает – рана против сердца, даже крови вытекло мало, не дышит… Поймите ж и нас, гражданин начальник, – он приложил руки к груди, – был бы он жив, другое дело. А раз мертв – не в таких мы отношениях с законом, чтобы самим искать встреч с представителями, я извиняюсь, правопорядка. С того ж света все равно не вернешь! Правда, теперь мы видим свою ошибку: оказывается, смог молодой человек возвратиться и крикнуть “Руки вверх!” (Вася покраснел еще гуще, хотя казалось, что это уже невозможно). Словом мы решили подержать его до темноты, потом отнести подальше и тогда из автомата позвонить.

– В Итиль вы хотели меня бросить, – горячо возразил Долгопол, – в мешке с кирпичами! И того, кто стрелял, знаете, разговаривали с ним.