Вот колдун провел пальцами над глазами, и там выросли брови, густые, сурово нахмуренные. Под нажимом ладони горбатый нос выпрямился, а потом Сорген крепкой хваткой вылепил ему тонкие, чувственные крылья. Тонкие губы, резкий, сильный подбородок и, наконец, серые волосы, короткие, но плотные.

Колокольчик, не переставая плакать, медленно поднял руку и дотронулся до лба.

– Настоящая человеческая кожа… – прошептал он. – Не звериная шкура и не тот сухой, мертвенный пергамент, что достался мне после… Лицо… неужели у меня снова есть лицо, а не жуткая маска?

Он провел рукой выше и впился пальцами в волосы. Казалось, он сейчас упадет в обморок, будучи не в силах поверить в то, что с ним случилось.

– Теперь ты можешь пойти к ней, – сказал Сорген, слабо взмахнув рукой. Сейчас ему тоже хотелось подогнуть коленки и усесться на траву, мягкую и теплую. Девушка, подойдя к пруду, села на камень и принялась глядеть в воду; пришельцев, стоявших в сени рощи, она не видела.

– Кто она? – дрожащим голосом спросил Колокольчик.

– По мне так это твоя Дуина, вернувшаяся с того света по непонятной причине… возможно, чтобы снова встретиться с тобой? – Сорген криво улыбнулся и отвел взгляд. Зачем он все это делает, кто бы знал?!

Колокольчик одарил девушку долгим, жадным взглядом, но потом снова обернулся к Соргену.

– Я не могу идти к ней, и ты это знаешь!

– Отчего же?

– Я должен буду покинуть ее не далее, как сегодняшним вечером, чтобы вернуться в Делделен и отправиться с тобой в поход. Разве это не мучительно!? Будь ты проклят, колдун! Лучше бы я ничего не знал и жил со старой, привычной болью, а не приобретал новую, свежую и невыносимую.

– Не будь дураком! – воскликнул Сорген. – Я не для того привел вас сюда, чтобы подразнить и увести обратно. Идите! Идите все, хотя остальным я не смогу вернуть лиц, слишком уж это трудно. Думается, со временем они сами станут симпатичнее… Мне вы более ничего не должны, так что будьте спокойны.

– Это только иллюзия! Обман! Жестокая шутка! – продолжал причитать Колокольчик.

– Ну тогда пойди утопись! – зло рыкнул Сорген. – Проморгайся как следует, дубина! Вот она, твоя Дуина, или эти глаза потеряли зоркость? Неважно, как ее зовут и где она живет. Это она, а вот твой любимый пруд, чистый и прекрасный… Город ты сможешь построить заново, ежели захочешь.

– Нет … нет! Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сорген уже было вспылил, но вдруг вспомнил, как сам сомневался всему во сне, а Призрак убеждала его в обратном. Трудно ожидать, что измученный проклятием Колокольчик вот так сразу поверит всему. Нужно помочь ему.

– Ты должен поверить, мой дорогой Колокольчик, – сказал Сорген тихо и проникновенно, полностью переборов гнев. – Понимаешь, главная сила проклятия теперь заключается в тебе самом! Если рассудок не сможет победить сам себя, никакие чары и мастерство магов ему не помогут.

Колдун осторожно протянул палец и постучал по лбу склонившего голову пирата. Тот ожесточенно отер слезы со щек и с отчаянием оглянулся на девушку, черпающую воду из пруда маленьким ковшиком и наливающую ее в высокое, узкое ведерко. Сорген тоже поглядел на нее, но взор его не мог уловить отдельных деталей – все расплывалось, как в тумане. В задумчивости он продолжал говорить:

– Никакая магия больше не поможет тебе строить свою жизнь. Ты сам, и никто иной! Можешь позорно струсить и испугаться тяжести грехов, упавших на тебя за долгие годы проклятия – а можешь сбросить этот камень со своих плеч и начать новую жизнь.