Ни разу за эти пять минут, за которые Квентин представлял Эйдана, моя прошлая любовь не признала меня и тот факт, что мы знаем друг друга.

Он отнесся ко мне как к незнакомой. Эйдан смотрел сквозь меня.

И это после того что он сделал со мной?

Лэйна была права — он мог вести себя с женщинами как мудак.

Трудно было соотнести мужчину, которого только что познакомили с нашей труппой — такого холодного и отчужденного, с тем, кто смотрел на меня, будто я самое хорошее в его мире. Это потеря Сильвии так отразилась на нем?

Я ругала себя за тревогу, что охватила меня. И за то, как он только появившись, уже захватил мои мысли. Это не то, чего я хотела. Мне необходимо отвлечься!

Квентин назначил время следующей репетиции и отпустил нас, чтобы остаться с Эйданом и поговорить о работе. Мне не нужно повторять дважды, чтобы убраться прочь. Однако когда я уходила, клянусь, почувствовала на спине его холодный взгляд. Не в силах противостоять самой себе, я оглянулась через плечо, до того как последовать за другими в темноту зала.

Эйдан смотрел не на меня. Он широко улыбался Аманде, которая уходя, кокетливо двигала пальчиком.

К своему ужасу, я почувствовала настолько сильную вспышку ревности, как будто не было последних восемнадцати месяцев.

И я пошла домой. Там, уклонилась от звонка Сеоны, зная, что как только она услышит мой голос, сразу поймет, что я не в порядке. Я смотрела на задание по литературе, размышляя, что будет невозможно работать вместе с Эйданом над пьесой. Моя жизнь была прекрасна. Наконец-то я оказалась на жизненном этапе, где мне все нравилось: и я сама, и место, и планы на будущее. Нужно что-то менять.

Пришло время найти другую театральную труппу.

Денег, которые мама дала мне, было достаточно, чтобы позволить себе работать всего несколько вечеров в неделю в пабе на Грассмаркет. Я оставила свою недорогую квартиру в Сайтхилле, чтобы снизить расходы, а работа барменом в «Таверне» покрывала питание и электричество.

Репетиции спектакля проходили по вечерам в понедельник и среду, а в четверг и пятницу я работала. В «Таверне» было много народу, учитывая близость к студенческому городку. Во время рабочей вечерней смены, я колебалась между необходимостью подремать, — я плохо спала прошлой ночью — и желанием рвать волосы в отчаянии, потому что мою голову не покидал Эйдан. Более того, я мысленно заставляла себя позвонить Квентину и предупредить, что больше не смогу участвовать в постановке. Зная, что разговор будет неприятным, мне требовалось время, чтобы набраться смелости.

Во время перерыва, когда я рассматривала вариант использования работы в качестве предлога, чтобы покинуть труппу, зазвонил телефон.

Как ни странно, это был Квентин.

Квентин никогда не звонил.

Смс — да, но никаких звонков.

— Ты ответишь? — спросил нахмурившись Киран, мой коллега ирландец. Он был студентом юридического факультета в Эдинбурге и во время перерывов делал домашние задания в маленькой комнате для персонала в задней части бара.

— Извини. — Я вышла в узкий коридор, который вел к маленькому внутреннему дворику. — Здравствуйте.

— Хорошо, что ты здесь, — вздохнул тяжело Квентин. — Изменение планов. Ты теперь Виола.

— Э-э… что?..

— Гвин уволилась. Видимо, ее диссертация страдает, и ей нужно что-нибудь убрать из своей жизни.