|
События развивались в будущем, после катастрофического климатического катаклизма, а Иллирия была островом, который выжил и процветал. Наша одежда выглядела как в фильме «Безумный Макс», но все диалоги были из оригинальной пьесы, Квентин лишь немного изменил их. Например, были моменты, когда я, одетая как Сезарио, должна была целовать в губы Орсино, хотя в оригинале он целует только в щеку. Эти моменты должны быть полны сексуального напряжения с моей стороны. И Квентин также хотел, чтобы я поцеловала Орсино будучи переодетой в Виолу, и так Орсино наконец узнает правду о том, что я женщина. Он сказал, что это даст зрителям удовлетворение, после того как в течение пьесы они будут задаваться вопросом, действительно ли Орсино любил Виолу или просто был рад, что кто-то просто полюбил его, после того как Оливия столько раз отвергала его.
Последнее немного кололо, напоминая мне о Джиме. Хотя и училась прощать себя, я все еще полностью не сделала это, и все еще сомневалась, что действительно чувствовала к мужу. Неужели я сбежала и вышла замуж за Джима, потому что была очарована тем, как сильно он меня любил? Выбросив мысли из головы, — мне не нужно, чтобы они слонялись поблизости, когда Эйдан Леннокс рядом, — я заняла место в зале рядом с остальными. Джек вышел на сцену вместе с Теренсом, который играл одновременно роль Курио и Мальволио, поскольку эти герои никогда не играли в одной сцене. Мы начали репетицию с той сцены, на которой закончила Гвин перед уходом. Я случайно взглянула на Эйдана, который стоял рядом с Квентином, и нахмурилась, недоумевая, как он наблюдает за актерами. Почему он присутствует на репетиции? Разве он должен здесь находиться? Можно же просто изучить производственные заметки Квентина, костюмы и декорации? Это ведь не генеральная репетиция. С угла, где я сидела, я видела только профиль Эйдана. Волна чувств накрыла меня, пока рассматривала хорошо знакомое лицо. Воспоминания нахлынули на меня. Улыбки. Смех. Поцелуи. Мягкие прикосновения. Слезы. Как падает на колени. Избегает моего взгляда и просит уйти и отдохнуть. Последнее, что он сказал. Я никогда не чувствовала такой запутанной смеси ярости и тоски. Сейчас я одновременно хотела подойти к нему, заставить взглянуть на меня и обнять, и схватить его за свитер и потрясти, как следует, хотя едва ли он сдвинется с места под моим натиском. Я помню тебя, Пикси. Я закрыла глаза, испытывая боль от воспоминаний. Если Эйдан снова назовет меня этим прозвищем, не знаю, расплачусь ли, или ударю его по лицу. Вероятно, и то и другое. — Виола! — Квентин развернулся и посмотрел на меня. — На сцену. Нервозность накатила мощной волной, и я медленно выдохнула, прежде чем встать и выйти на сцену. Я надеялась, что внешне выглядела спокойной и готовой к репетиции, потому что внутри находилась под напряжением. Я присоединилась к Эдди на сцене; он мне улыбнулся. В спектакле я появляюсь на сцене в сопровождении Эдди в роли Капитана, а на заднем плане массовкой из моряков. — Друзья мои, что это за страна? — начала я с фальшивым английским акцентом из высшего общества, медленно и величественно прогуливаясь по сцене. — Иллирия, синьора, — ответил Эдди, следуя за мной. Я быстро повернулась и посмотрела на него. — И что делать мне в Иллирии? Мой брат в Элизии… Мы отыграли сцену, и к концу я чувствовала себя довольно хорошо и уверенно, пока не посмотрела на Квентина и Эйдана. Наконец-то я привлекла его внимание. Но лучше бы он меня игнорировал, чем смотрел таким хмурым взглядом. Режиссер только открыл рот, чтобы что-то сказать, но Эйдан опередил его, обращаясь ко мне: — Тебе нужно поработать над акцентом. Я покраснела, и повернулась к Квентину. Он выглядел немного ошарашенным вмешательством, но кивнул мне: — Если один человек считает, что акцент плох, другие тоже могут так подумать. |
