|
Я задумалась над тем, говорил ли он правду. Неужели он и в самом деле так чувствовал? Или великолепная мысль пришла ему в голову только в окружении ликующей толпы из десятков тысяч поклонников? И тут меня тоже осенило, прямо там, на парапете парковки у ресторана «Бургер Кинг». Нет, не расплывчатая мысль, но вся моя жизнь предстала передо мной в фокусе как один яркий, контрастный кадр. Сорок четыре года безупречного здоровья. За все это время у меня почти не было ни простуд, ни кариесов. За сорок четыре года я по-настоящему болела всего раз — когда съела просроченный куриный сэндвич в Южной Африке. Я легко перенесла три беременности, и каждая завершалась рождением пухлого розового младенца. Три кесаревых, после которых ходила уже на следующий день. В моей жизни было много любви, много путешествий, прекрасный муж, работа, которую я обожала. Я узнала, откуда я родом. В младенчестве меня удочерила одна пара, и они честно выполняли все родительские обязанности, а в сорок лет я повстречала свою родную мать, вскоре познакомилась и с семьей отца. Я знала, что мой БАС не от них. А значит, моим розовым толстощеким ребятишкам нечего опасаться повторения моей судьбы. Я была жива. И у меня был еще год. Может, и больше, но по крайней мере год относительно здоровой жизни у меня был наверняка. И тогда прямо там, на парковке закусочной «Бургер Кинг», я приняла решение потратить его с умом. Отправиться в путешествия, о которых давно мечтала, и испытать все удовольствия, которые я давно откладывала на потом. Навести порядок в том, что я оставлю после себя. Посадить сад воспоминаний, в котором моя семья станет жить дальше. Лу Гериг был спортсменом. БАС первым делом забрал его талант. Но я-то писательница! БАС может скрючить мои пальцы и ослабить тело, но мой дар он забрать не в силах. У меня еще есть время для самовыражения. Есть время построить себе гнездо и обставить его мягкими креслами, где я буду думать, писать и сидеть с друзьями. Где я смогу бродить в своем саду воспоминаний и записывать их. Из этих прогулок, к моему огромному изумлению, и выросла эта книга. Книга не об отчаянии и болезни, а о чуде моего последнего года жизни. Подарок моим детям — чтобы они поняли, кем я была и как надо жить после трагедии. С радостью. И без страха. Если Лу Гериг мог чувствовать себя счастливым, то смогу и я. То я смогу и подавно. И я еще раз мысленно примерилась к стартовой тумбе, напрягая мышцы для последнего броска. — Я рада, что все кончилось, — сказала я Джону, когда он вернулся с кофе для меня и воппером для себя. — И я чувствую себя ужасно счастливой. Больница Больница. |
