|
Библия, которую передала мне Барбара, выглядела новехонькой. Стандартного размера, на английском языке, в деревянной обложке, украшенной греческим православным крестом. Мы проверили год выпуска: «1957». Тут Пэт вспомнил, что видел магазин религиозной литературы прямо рядом с отелем. — Нас поимели! — заключил он. — Гребаные хилроды! — И снова завел свою песню на тему «я ее урою». — Люди, успокойтесь, — сказала я. — Поговорим с ней завтра у нее дома. Нэнси послала моим родственникам на Кипр сообщения, чтобы уточнить, как выглядела семейная Библия. Мой айфон запиликал перед рассветом. Это была Сулла. Нэнси поговорила с ней. Просыпаясь, я слышала, как Нэнси попросила описать семейную Библию и тут же воскликнула: — Что? Ты не знаешь??? Выяснилось, что Сулла не видела этой Библии с детства. По ее словам, единственным, кто мог ее опознать, был Зенон, тот самый столетний старец, которого мы видели два года назад. — Он еще живой? — ляпнула спросонья Нэнси. Когда к нам присоединился Пэт, мы поделились с ним обеими новостями — плохой и хорошей. Хорошая заключалась в том, что один человек, способный опознать подлинную Библию, существует. Плохая в том, что этот человек… не вполне надежен. — Погодите, я не понял, — переспросил Пэт. — Нашему свидетелю что, сто два года? — Ага! — ответили мы со смехом. Мы поклялись не снимать осады с дома Барбары, пока не найдем настоящую Библию. В тот день мы встречались с Барбарой в чудесном месте, маленьком ресторанчике «Северный берег». Про обед я помню только две вещи: (1) Мороженое. Домашнее. Карамельно-лаймовое. Лучшее, какое я ела в жизни. (2) Прорыв в наших отношениях с Барбарой. За едой я рассказала ей историю моей кровной матери. Я поняла, что Барбара то ли слишком хорошо воспитанна, то ли просто боится этой темы и потому ни за что не спросит сама. Я, конечно, не знала, когда начались их отношения с Паносом, и потому совсем не была уверена, зачали меня до или во время их… гм… брака. Потихоньку я подвела ее к вопросу о том, как они встретились. Она была пациенткой в больнице, где он работал. А потом они поженились. В 1967-м. Ф-фу-у!!! Гораздо позже моего зачатия. И я попросила Барбару запомнить, что беременность — то есть я — случилась куда раньше, чем она познакомилась с Паносом. — То есть это не бросает ни малейшей тени на все то, что было с ним у вас, — сказала я ей. И увидела, как с признательностью и облегчением расширились ее голубые глаза. Потом мы поехали в ее дом, огромный даже по американским меркам, в одном из престижных пригородов Ноксвилла. Дом, в котором она жила одна. Барбара с трудом взбиралась по ступеням высоченного крыльца. |
