|
Писала эту книжку, выстукивая главу про космический челнок. Смотрела, как летят по небу облака. — Что бы я делала, не будь у меня книги? — спросила я однажды у Стеф. Ведь без нее мне хотелось бы быть там, внизу, с моими детьми и друзьями, а хотеть — это самое трудное. Как-то днем я прилегла отдохнуть. Джон уложил меня в двуспальную кровать, повернул на бок, устроил так, как я люблю. Я люблю, когда у меня подушка между ногами, чтобы кости не стукались друг о друга, а еще я терпеть не могу, когда на подушке у меня под головой волосы, которые щекочут ухо. Джон знает все эти мелочи и никогда не забывает о них, ведь для меня удобно угнездиться — сущее блаженство. Так я лежала, уютно устроенная между пуховыми одеялами, как вдруг раздался приглушенный голос Уэсли: — Помогите! На помощь! Тишина. Потом снова: — Помогите! Я прислушалась к звукам внизу. Услышала чей-то голос: — Проклятье! Уэс застрял в лифте! Я попыталась перекатиться на бок. Чтобы пойти к нему. «О господи, — думала я. — Надеюсь, они догадаются взять железный прут. Надеюсь, дверь откроется». Уэсли продолжал кричать: — Я застрял! Я застрял! — Его голос взвивался все выше. Я услышала взрослые голоса: — Все в порядке, детка. Сейчас мы тебя вытащим. Я ждала, не в силах пошевелиться и в полном одиночестве. Я вслушивалась так напряженно, что еще чуть-чуть, и я услышала бы движение атомов. А потом Уэсли завыл так, как никогда в жизни не выл. Как раненое животное. Он был в истерике. Я подумала о том, что он сейчас совсем один в маленьком душном лифте, заглатывает кислород, которого там и так мало. Я еще раз попыталась пододвинуться к краю кровати, чтобы сползти с нее на пол и потом выползти из спальни. Уэс выл и выл, все громче и громче. Казалось, этому конца не будет. Я представляла, как он краснеет, обливается потом, как выпучиваются от ужаса его голубые глаза. Я воображала, как стенки лифта надвигаются на него все ближе и ближе. «Почему они не позвонят пожарным?» — подумала я. Телефона у меня не было. Двигаться я не могла. Помочь сыну было не в моих силах. И меня тоже охватила паника. И я тоже завыла. — На помощь! Помогите! — орала я как только могла, то есть не очень громко. Наконец в спальню ворвался Джон и обнаружил меня скрючившейся на полу возле кровати. Мне все же удалось сползти с матраса на пол, но встать на ноги я не могла. — Что случилось? — спросил Джон. — Сьюзен, в чем дело? — Звоните же, черт вас побери, в службу спасения! — Это еще зачем? — Затем, что твой сын застрял в дурацком лифте! — Да его вытащили! Вытащили! — ответил Джон. |
