|
Я переобулась, туфли без каблуков убрала в сумку. Протянув к задвижке садовой калитки руку, с удивлением заметила, что она дрожит. Входная дверь была распахнута, сетчатый экран закрыт. На двери была надпись: «Королева дома». «Бог ты мой!» — подумала я. Звякнула на ветру музыкальная подвеска. — Есть кто-нибудь? — крикнула я. С минуту никого не было, но вот по ту сторону сетчатой двери появилась она. Цветущая. Улыбчивая. Непринужденная. Приветливая. — Здравствуйте. Я Сьюзен. — Здравствуйте. Я Эллен. — Извините, что опоздала. Я шла пешком. Оказалось дольше, чем я думала. — Вы прошли всю дорогу вот в этих туфлях? — спросила она, показывая на мои ноги. — Нет, в кроссовках. Позже Эллен рассказывала, что сразу признала во мне собственную дочь, как только услышала про сменные туфли. Женщина открыла дверь, и я вошла. Она не бросилась меня обнимать. Я ее тоже. Мы просто стояли и смотрели друг на друга, и время замедляло свой ход вокруг нас. Ее глаза. Ее маленькие синие глазки. Как мои, только ярче. Ее икры. Ее лодыжки. Всю жизнь я слышала комплименты своим лодыжкам и вот теперь вижу такие же у нее. На ней была рубашка с изображением трех бокалов — красное вино, белое и шампанское. И надпись: «Групповая терапия». Тоже в моем духе. Эллен пригласила меня сесть. Диван был клетчатый, на спинке лежал сложенный плед. Ярко-желтые стены. Лампа с абажуром с волнистой розовой каемкой, словно в будуаре. Современные стеклянные безделушки. Отдельные фрагменты в азиатском духе. Книги, книги, книги. А снаружи, прямо за окном, тот самый роскошный розовый сад. — Моя мама приготовила кое-что для вас, — сказала я со слезами, передавая ей альбом. Вот так все и началось. Я облегчила душу. И научилась лучше понимать себя. Свою язвительность. Свое прямодушие. Узнала, как дух хиппи сочетается во мне с чувством стиля. Год спустя, летом 2009-го, мы с Джоном заехали к Эллен по дороге на Гавайи. О том, чтобы поблагодарить мою кровную мать и забыть о ней навсегда, уже не было речи. Она стала частью моей жизни. Я хотела познакомить с ней Джона. И лучше понять ее. Мы отправились на пляж. Разулись. Джон расхохотался, увидев рядышком наши ноги: выпирающие косточки, длинные, как ломтики картошки фри, пальцы. — Теперь я точно знаю, что вы родственницы, — сказал он и сфотографировал нас с Эллен от лодыжек вниз. Я сказала Джону и Эллен, что хочу написать книгу. — Назови ее «Косточки в песке», — хмыкнул Джон. Всего за несколько недель до этого я заметила свою усохшую левую ладонь. |
