– Но это вас не устраивало, не так ли, миссис Холлингсворт?

– Извините, не поняла.

– Не было смысла убегать с пустыми руками.

– Если он собирается язвить и дальше, то не услышит от меня больше ни слова, – она обернулась к Джилл.

Джилл Гэмбл зашептала ей что то, сержант Берилл удостоил тяжелого взгляда оклеенный полистироловой плиткой потолок, а Барнаби скрипнул зубами.

Наконец, с видом оскорбленной невинности, Симона изволила продолжить свою повесть:

– Я сказала ему, что будет лучше, если он заедет за мной в два часа на следующий день. Пусть припаркуется возле многоэтажки. Я позвоню ему на мобильный, когда расчистятся горизонты.

– Ну, хорошо, а какое место в вашем плане отводилось бывшему супругу?

– Джимми? Никакого. Он в Австралии.

– Нам это известно. Но даже если и так…

– Он и с родными то почти не общается. С чего бы ему поддерживать отношения со мной?

– Пусть так. – Еще одна соблазнительная версия лопалась как мыльный пузырь. – Значит, Рональд вас подобрал. И он же, видимо, выкинул вас на мостовую.

– Не надо так говорить! – укоризненно воскликнула Симона, осторожно трогая ушибленный лоб. – Мы просто стремились, чтобы все выглядело убедительно, но он немного не рассчитал и толкнул меня сильнее, чем требовалось. Сара появилась где то около часа. И честно скажу, инспектор, если до того я еще колебалась, стоит ли мне от нее убегать, то… – Симона замолчала и вздрогнула. Веки ее затрепетали, а ладонь взметнулась к груди, словно ей стало трудно дышать. – Эта женщина возомнила, что, если она принесла деньги, то, можно сказать, купила меня. Высыпала их на постель и принялась подбрасывать в воздух с хохотом. Честно говоря, я решила, что она малость тронулась.

– Могу себе представить, – бросил Барнаби. Он действительно вполне отчетливо вообразил, как Сара, счастливая оттого, что все самые опасные, противозаконные действия позади, беззаботно кружит по комнате в радостном облегчении.

– «Смотри, вон их сколько! – кричала Сара. – Бери сколько хочешь!» И она стала запихивать их мне за вырез платья и все пыталась расстегнуть на нем пуговицы. Мне это очень не понравилось. И я напомнила ей про обещание, что мы будем просто друзьями. Не успела я договорить, как она принялась меня целовать и полезла под юбку. Это было чертовски противно.

Барнаби попытался представить и эту сцену, но на сей раз без успеха. Однако он отдавал себе полный отчет в том, какой мощный эффект ее пересказ произведет на судей и присяжных. В особенности если добавить кое какие смачные подробности.

– Потом Сара вышла прикупить еды к ланчу. О боже, ей захотелось столько всего! Лосось, фуа гра, пирожные, шампанское. Все это она собиралась купить немедленно! Сказала, что после пары бокалов шампанского я наверняка передумаю насчет того, ложиться ли с ней в постель. Как только она вышла, я сразу позвонила Ронни.

– И сбежали.

– А вы бы не сбежали?

– Сбежали и прихватили деньги.

– Я взяла свою долю!

– Какую долю?

– Ровно половину. План, конечно, принадлежал ей, но без моих фотографий грош цена ему была бы. Так что я заслужила.

– По нашей информации, вы взяли все целиком.

– Сара знает, сколько я взяла, и не будет возводить на меня напраслину. – Симона улыбнулась и, смерив обоих мужчин торжествующим взглядом, добавила: – Хоть она и старая кобла.

Барнаби подумал о Саре, медленно угасающей без солнечного света в темной камере, об Алане Холлингсворте в гробу, в сырой, холодной могиле.