Через полчаса Алка запаниковала. Вася, пройдя все эти приключения, заявится сюда, ожидая найти «дом, в котором…» – а что увидит? Толпу неубедительных «инвалидов»? Заброшенный цех, который вообще не похож на детский дом? Да он тут же в такую депрессию впадет, что его оттуда тракторами не вытащишь! Алка полезла за телефоном, чтобы срочно отменять операцию…

…и тут вошел Вася.

Он был всклокоченным и слегка ободранным. Поперек лба красовался жирный угольный след. На левом кроссовке почему-то отсутствовал шнурок. Вася сделал шаг и замер.

Ролевики, которые оказались не готовы к его появлению, растерялись и засуетились. Курильщик принялся вытаскивать из своего кресла Черного. Алка двинулась спасать ситуацию, но не успела.

– Это вы… – прошептал Вася, – это вы… Я так долго вас искал… Я сделал все, что написал Македонский!

Только тут изображавший Македонского парень пришел в себя и торжественно произнес:

– Мы ждали тебя… Феникс!

«Какой Феникс?! – мысленно схватилась за голову Алка. – Ферзь! Проходная пешка дошла до последней горизонтали и стала ферзем!»

Но Вася был счастлив. От избытка чувств он начал бросаться на шею всем подряд, бестолково повторяя:

– Я знал! Я знал!

Когда настала очередь Алки, она постаралась сократить объятия до минимума. Ей все время казалось, что вот-вот – и Вася очнется, увидит, что все вокруг фальшивое и ненастоящее.

Однако Вася так и не очнулся.

На выходе из цеха Алку ждал Яков. Ждал за рулем. Почему-то до этого она даже не представляла себе, что Яков может водить машину.

А сейчас у нее не было сил удивляться, она вышла без сил, рухнула на переднее сиденье и бессмысленно уставилась в окно.

– Знаю, – тихо сказал Яков, – вначале всегда так, кажется, что все силы отдал. Потом со временем учишься распределять их равномерно.

Алка молчала.

– Я понимаю, что сил это не вернет, но взбодрит.

Яков протянул Алке конверт.

– Что это? – спросила она.

– Теперь ты – часть команды. Честно заработанные.

– Не поняла, – сказала Алла, – я же не за деньги. То есть мы же с них денег не берем…

– Ал, мы неплохо зарабатываем. Вирусная реклама, проморолики – сейчас за это хорошо платят. Плюс социальная реклама…

– И за нее тоже платят? – Алка всегда считала, «социальный» – это «бесплатный».

– Конечно! Гранты. Государственные, общественные… Плюс частные консультации… Словом, с финансами проблем нет.

Яков продолжал протягивать конверт. Алка колебалась.

– А на самоубийствах?..

– Ты про лайки за просмотры роликов? Нет, эти деньги мы тратим на благотворительность. Ты деньги бери, тебе нужно сейчас мать поддержать. Первое время ей будет нелегко.

Алка забрала конверт.

– Спасибо! – сказала она.

– Это тебе спасибо, – отрезал Яков.

Дальше они ехали молча, и уже только у самого дома Яков аккуратно попросил:

– Тебя же что-то еще волнует. Рассказывай.

И Алка призналась в том, что чувствует себя ужасно. Что ролевики не настоящие, что Васю ей ужасно жалко и что больше всего ей хочется надавать ему по морде и вернуть в реальный мир, а не заталкивать в фальшивую сказку.