-  Вряд ли мне это поможет, - вздохнул я. - Не предлагать же всем встреченным девушкам, сочетаться со мной браком.

    -  А ты много встречал девушек, у которых нет матерей? - спросил дядя.

    Загибая пальцы, я начал считать: - Мирра, Ребекка, Дария… Дарг!

    -  Ты чего, Дарт? - поперхнулся дядя вином. - Дарг-то здесь причём?

    -  Притом, - мрачно пробурчал я. - У зверюки этой тоже матери нет.

    -  Дарт, ты шутишь? - просипел Нолк.

    -  Я - нет, а вот наши боги обожают шутить над простыми людьми. Их мёдом не корми, дай какую-нибудь проказу сотворить, такую, чтоб смертным жилось веселей.

    -  Дарт, но ты же её ненавидишь, - сказала Элизабет. - А как можно ненавидеть свою вторую половинку? Наоборот, вас должны объединять любовь и желание быть вместе.

    -  А ведь верно, - повеселел я. - И боги у нас не настолько жестокие, чтоб эту зверюку мне предназначить.

    -  Ох, Дарт, - вздохнул дядя, - от твоих проблем голова идёт кругом. Лучше выспаться и с утра на свежую голову всё обдумать. За вином посидеть, конечно, приятно, но за выпивкой ничего путного в голову прийти не может.

    -  Согласен, - кивнул я, - лучше поутру всё обсудим.

    Умолкнув, мы медленно пили вино и, погрузившись в размышления, обдумывали сложившуюся ситуацию. Вокруг нашего столика словно образовался островок безмолвия. Несмотря на то, что в зале все столики были заняты веселящимися людьми, и было довольно шумно, все эти звуки словно обтекали нас и устремлялись дальше.

    Посматривая на собравшихся в зале людей, я приметил пару веселящихся компаний. Одна из них, похоже, состояла из городских кутил, привыкших веселиться по ночам, а вторая состояла из их провинциальных подражателей. Очень уж компании были схожи своими повадками - шумные, наглые, пристающие к служанкам и громко гогочущие над своими бравыми выходками. Только по одежде и количеству украшений их и различить было можно. Мне даже в первый миг показалось странным, что богачи не выгнали ещё своих подражателей из зала. Только приметив у одного из провинциалов знак ученика выпущенный поверх расшитой серебряным узором белой рубашки, я понял почему богачи не стали с ними связываться.

    -  Пойду я, пожалуй, - решил Нолк, поднимаясь со стула. - Посплю малость.

    -  Спокойной ночи, - пожелал я и, посмотрев на Элизабет, с надеждой смотрящую на меня, сказал: - А я ещё посижу здесь немного.

    -  И я тоже, - сказала довольная Элизабет.

    Нолк отошёл от столика и, пропустив, спускающуюся по лестнице девушку, направился в свою комнату. Девушка меж тем оглядела зал и досадливо поморщилась. Ни одного свободного столика в зале не наблюдалось. Заметив проявленный мной интерес к своей персоне, девушка нахмурилась, но, видимо, вспомнив, где меня видела, улыбнулась и решительно направилась к нашему столику. Придерживая руками широкую юбку бледно-голубого платья, поблёскивающего какими-то крохотными искрами, она подошла к нам и спросила: - Мы с вами знакомы?

    -  Нет, - рассмеялся я, - но, думаю, скоро познакомимся.

    -  А что я сказала смешного? - недоумённо спросила девушка.

    -  Да нет ничего, я не из-за ваших слов смеюсь, а из-за всех этих церемоний приличествующих благородным, - пояснил я и поднявшись, выдвинул соседний стул и предложил девушке: - Прошу вас.

    -  Спасибо, - поблагодарила девушка, устраиваясь на стуле.